Це́рковь есть общество верующих в Господа Иисуса Христа Сына Божия людей , возрожденных Им и Духом Святым , соединенных в любви и под непрекращающимся воздействием Святого Духа достигающих совершенства .

Созданный по образу и подобию Творца, человек предназначен к полноте богообщения, к жизни в Боге – во Христе и в Духе Святом. В этом и состоит призвание человека: достигнуть обожения , достигнуть святости , соединив в себе тварную природу с нетварными энергиями Логоса . Подлинное приобщение Богу возможно только в Церкви Христовой, и поэтому, как заметил прп. Максим Исповедник , единственная цель духовной жизни состоит в претворении человека в Церковь, в храм Святого Духа.

Этимология слова "церковь"

Слово "церковь" произошло от понятий созвание, собрание (греч. εκκλησία, евр. kahal). Слово εκκλησία у классических греческих писателей означает "правильно созванное (в противоположность самовольному и беспорядочному скопищу людей) собрание или общество лиц с определенными правами ". В церковнославянском языке слово "церковь" своим первым значением также имеет именно собрание :

"пове́м и́мя Твое́ бра́тии мое́й, посреде́ Це́ркве воспою́ Тя" - скажу имя Твое братьям моим, среди народного собрания воспою Тебя (Пс. 21, 23);
"возненави́дех це́рковь лука́внующих, и с нечести́выми не ся́ду" - ненавистно мне собрание беззаконных, и вместе с нечестивыми я не сяду (Пс. 25, 5);
"хвале́ние Его́ в Це́ркви преподо́бных" - хвала Ему в собрании святых (Пс. 149, 1);
"собери́те лю́ди, освяти́те це́рковь, избери́те старе́йшины" - созовите народ, освятите собрание, изберите старейшин (Иоил. 2, 16);
"а́ще же не послу́шает их, пове́ждь це́ркви" - если же он их (двух или трех свидетелей) не послушает, скажи собранию (Мф. 18, 17);

Ныне греческий ("εκκλησια"), большинство романских (лат. "ecclesia"; франц. "église"; итал. "chiesa"; испан. "iglesia"), албанский ("kisha" - через итал.) и другие языки используют это слово и его производные.

Ряд других распространенных имен для Церкви произошли от греческих и латинских слов обозначавших собственно здание, в которых собирались христиане. Среди них:

to kiriakon (греч.) - "дом Господень". Этим словом греки называли церковь как здание, где собираются верующие, храм. Это слово было перенято большинством славянских (слав. "цръквь", "цркы"; рус. "церковь") и германских (нем. "Kirche"; англ. "church"; швед., фин., эст. и др. "Kirka") языков.

basilike (греч.)/ basilica (лат.) - "царский дом". Перенятое римлянами у греков, это слово обозначало в первую очередь здание трибунала, а затем и вообще общественное здание расположенное обычно на главной площади города. Впоследствии назване было присвоено храмам. От него происходит румынское "biserică".

castellum (лат.) - "небольшая крепость". От него происходит полькое "костёл" .

"Мне кажется, что Церковь Христова есть мир украшенный и сам весь человек, в котором, как говорится, обитает и ходит Бог… Мы знаем также, что она называется телом Христовым и невестой… Ибо как Христос есть глава Церкви и Бог, так Он Сам бывает храмом для нее, как, в свою очередь, и сама Церковь стала храмом Его и миром прекрасным… Церковь есть Тело Христово и невеста Христова и мир вышний и храм Божий; членами же тела Его стали все святые…".

Блж. Феодорит говорил о сравнении Церкви с телом: "Уподобление сие прилично учению о любви".

Подобно телу человека, состоящему из многих органов, работа которых координируется центральной нервной системой, и в большинстве случаев - головным мозгом, Церковь также состоит из множества членов, имеющих единую Главу - Господа Иисуса Христа, без Которого невозможно допустить существование Церкви ни на одно мгновение.

Сама церковная жизнь во многом подобна жизни органической.

"Прежде всего, организм есть нечто целое; основное свойство организма - единство жизни. Между членами организма очевидна гармония, связь, взаимное отношение и деятельность… Все члены тела необходимо нуждаются один в другом, находясь в согласованном единстве, синергизме друг с другом. С больными членами организм расстается не сразу, но после всевозможных усилий сообщить им необходимые для выздоровления жизненные силы. […]

Тело не терпит в себе чужеродных элементов и не допускает их внешнего, механического приращения. Организм допускает только органическое соединение с собой дотоле чуждых ему элементов, когда они преобразуются в сходные ему. […]

С течением времени всякий организм неизбежно претерпевает изменение своего внешнего вида, но это изменение свойственно не самому существу тела и не личности человека, а только его феномену. Что же касается внутренней сущности человека и законов ее жизни, то они остаются неизменными во все возрасты, во все время существования человека… Жизнь Церкви представляет собой аналогию естественной органической жизни".

Все верующие, причащающиеся из одной Чаши, причащаются одного Тела Христова, и сами становятся потому едиными во Христе.

"Все святые поистине суть члены Христа, над всеми Бога, и, как сказано, обязаны быть в Нем прилепленными и соединенными с Телом Его, чтобы Он был их Главой, а святые от века и до последнего дня были Его членами, дабы многие стали единым телом Христовым, как один человек…"

Церковь - это полнота Богочеловеческой жизни. В земном аспекте она - совокупность всех, устремленных к Богу в порыве любви, жаждущих обожения, и потому "Церковь есть богочеловечество от Богочеловека Иисуса Христа", Богочеловеческий организм. Однако, необходимо учитывать, что одно понятие "Тело" не может "вместить в себя всю полноту учения о Церкви, не может быть адекватным ей".

Существо Церкви

На основании всего, сказанного выше, можно попытаться определить существо Церкви.

Апостол Павел также учил о единой Церкви: "…мы многие составляем одно тело во Христе" (Рим. 12, 5); "…все мы одним Духом крестились в одно тело" (1 Кор. 12, 13); "Одно тело и один дух… один Господь, одна вера, одно крещение, один Бог и Отец всех…" (Еф. 4, 4 –6).

Единство Церкви - нечто большее, чем только количественное единство, это прежде всего качественная характеристика. Основанием внутреннего единства Церкви является то, что "она есть одно духовное тело, имеет одну Главу Христа и одушевляется одним Духом Божиим".

Единство Божие - основание для единства Церкви. "Единство Церкви следует необходимо из единства Божьего, ибо Церковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божией благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати… Единство Церкви не мнимое, не иносказательное, но истинное и существенное, как единство многочисленных членов в теле живом".

Жизнь верующих в Церкви есть, прежде всего, таинственная жизнь во Христе, в единстве и общении со всем человечеством, со всем творением, с ангельским миром. Поэтому те, кто производит разделения в Церкви, пытаются разделить Христа, что невозможно ("Разве разделился Христос?" (1 Кор. 1, 13), и в результате не разделяют Церковь, а отпадают от нее.

Единство церковной жизни проявляется в виде некоторой тождественности ее у отдельных верующих, независимо от внешнего объединения, которого может и не быть: отшельники и пустынники также пребывают в церковном единстве, и "это внутреннее единство есть основание внешнего единства". Единство Церкви проявляется в мире прежде всего как "единство веры и проистекающее отсюда единство жизни и предания, вместе с непрерывностью апостольского преемства иерархии". Таким образом внутреннее качество раскрывается вовне.

Догмату о единстве Церкви не противоречит существование ряда Поместных Православных Церквей. Все Поместные Церкви - части единой Вселенской Церкви, о чем свидетельствует единство веры. Каждая Поместная Церковь имеет своего Предстоятеля, Вселенская же - единого Главу Христа, и является единым телом Христовым. В каждой Поместной Церкви, в каждой епархии и отдельно взятой евхаристической общине совершается единое Таинство приношения Тела и Крови Господней, и это евхаристическое общение есть верный залог единства всех "верных" во Христе. "Будучи единой во всей своей полноте, Церковь оставалась всегда внутренне-универсальной, так как каждая местная церковь содержала в себе все остальные местные церкви. То, что совершалось в одной церкви, совершалось во всех остальных, так как все совершалось в Церкви Божией во Христе".

Кажущееся некоторым разделение Церкви на земную и небесную также не имеет места. Небесная Церковь активно участвует в жизни Церкви земной; евхаристическое общение верующие имеют не только с живущими на земле братьями, но и со святыми, и со всеми скончавшимися в вере, о чем свидетельствует поминовение их на Литургии, и, в частности, во время анафоры. Ангелы также сослужат Евхаристии: "ныне силы небесные с нами невидимо служат",- поет Церковь в одной из Херувимских песней. И потому "нет видимой и невидимой Церкви, земной и небесной, а есть единая Церковь Божия во Христе, которая в полноте своего единства пребывает в каждой местной церкви с ее Евхаристическим собранием".

Таким образом, единство Церкви является абсолютным.

"Хотя Церковь рассеяна по всей вселенной до конец земли, но от апостолов и учеников их прияла веру во единого Бога... Прияв такую проповедь и такую веру, Церковь, как мы сказали, хотя и рассеяна по всему миру, тщательно сохраняет ее, как бы обитая в одном доме; одинаково верует сему, как бы имея одну душу и одно сердце, и согласно проповедует о сем, учит и передает, как бы имея единые уста ".

"Истинная Церковь, подлинно древняя, есть одна... Как один Бог и один Господь, так и истинное достоинство выражается единством во образ Единого Начала. Итак, единая Церковь, которую ереси усиливаются рассечь на многие, уподобляется единством природе Единого. Мы называем древнюю кафолическую Церковь единой по ее существу, по понятию о ней, по ее началу и превосходству ".

"Единство Цеpкви следyет необходимо из единства Божьего, ибо Цеpковь не есть множество лиц в их личной отдельности, но единство Божией благодати, живyщей во множестве pазyмных твоpений, покоpяющихся благодати " .

Святость Церкви

Святость Церкви необходимо вытекает из понятия о ней как Теле Христовом. Это свойство сразу очевидно: как может быть не свято Тело Христово? Святость Церкви есть святость ее Главы - Христа. Сын Божий для того и предал себя на смерть, "чтобы освятить ее [Церковь], очистив банею водною посредством слова, чтобы представить ее Себе славною Церковью, не имеющею пятна, или порока, или чего-либо подобного, но дабы она была свята и непорочна" (Еф. 5, 26 –27). Святость как причастность полноте блага, присущего Богу, есть "самое существо церковности,- можно сказать, что иного ее свойства и не существует. Святость есть основное свойство Божие,- свойство свойств, всех их в себе заключающее, как белый луч разные цвета спектра. И жизнь в Боге, обожение, есть святость, вне которой вообще не существует в Церкви никаких духовных даров. Поэтому есть самоочевидный признак или синоним церковности вообще".

Церковь свята святостью Божией. Она освятилась, "сделавшись сообразною Христу и причастницею божественного естества через общение Святого Духа, Которым и запечатлены мы "в день избавления" (Еф. 4, 30), омывшись от всякой скверны и освободившись от всякой нечистоты".

В писаниях Апостолов христиане часто называются "все святые" (2 Кор. 1, 9 ; Еф. 1, 1 ; Флп. 1, 1 , 4: 21; Кол. 1, 2 и др.). Это совсем не означает, что все христиане вели нравственно безупречную жизнь. Достаточно привести пример кровосмесника из Коринфской общины, или вспомнить слова ап. Павла: "Все мы много согрешаем",- где Апостол не выделяет себя из прочих грешников. Каждый человек должен достигнуть святости, которая дана Церкви, и он достигает ее, если живет церковной жизнью. "Все святые (в современном понимании этого слова) происходят из грешников, и из этого правила нет исключений. Благодать святости в Церкви никогда не оскудевала и не прекратится до скончания века. Хотя святые и не всегда известны миру, их "золотой пояс" никогда не прерывается в Церкви".

В церкви существует предел, переступив который, грешник признается мертвым, как отсеченная от лозы ветвь. Преимущественно это отлучение совершается в результате догматических уклонений, но также и канонических (в частности, нравственных), во исполнение повеления апостола: "извергните развращенного из среды вас" (1 Кор. 5, 13).

Соборность Церкви

Встречающееся в Символе веры наименование Церкви "соборная" является переводом греческого слова "кафолическая". Это слово в школьном богословии часто отождествлялось с понятием вселенскости. Согласно "Пространному Христианскому катихизису", Церковь называется соборной или кафолической потому, что "она не ограничивается никаким местом, ни временем, ни народом, но заключает в себе истинно верующих всех мест, времен и народов". Подобно понимают соборность Церкви и некоторые изданные курсы Догматического богословия, которые именуют Церковь "соборной, кафолической или вселенской". Однако же, вселенскость в смысле всеобщности распространения Церкви в пространстве и во времени ("до скончания века"), и соборность - не одно и то же; эти два понятия четко различаются в современном православном богословии. Соборность, как существенное свойство, должно быть приложимо не только к Церкви в целом, но и к каждой из ее частей - евхаристических общин, и совершенно очевидно, что понятие вселенскости таким качеством не обладает. Святой Максим Исповедник, отвечая тем, кто хотел принудить его причащаться с еретиками, сказал: "Даже если бы вся вселенная причащалась с вами, я один не причащался бы",- таким образом, "он "вселенной", которую считал пребывающей в ереси, противопоставил свою соборность",- говорит В. Н. Лосский. Поэтому "надо решительно отказаться от простого отождествления понятий "соборный" и "всеобщий". "Христианскую всеобщность", фактическую всеобщность или потенциальный универсализм следует отличать от соборности. Они - следствие, необходимо вытекающее из соборности Церкви и необходимо с соборностью Церкви связанное, так как это есть не что иное, как ее внешнее, материальное выражение".

Греческое понятие katholike образовано из слов kata и olon ("по всему"). Церковь Христова есть "Церковь по всему или по единству всех верующих, Церковь свободного единодушия… та Церковь, о которой пророчествовал Ветхий Завет, и которая осуществилась в Новом Завете, словом - Церковь, как ее определил святой Павел… Она есть Церковь по разумению всех в их единстве".

Кафоличность - это "живое Предание, хранимое всегда, повсюду и всеми", и, в частности, "свойственный Церкви способ познания истины, способ, благодаря которому эта истина становится достоверной для всей Церкви,- и для Церкви в целом, и для каждой из ее малейших частиц". Соборность - это "непрерывность общей благодатной жизни во Христе".

Учение о соборности Церкви связано с догматом о Пресвятой Троице - главной тайной христианского Откровения. Троичный догмат - "догмат соборный по преимуществу, ибо от него ведет свое начало соборность Церкви… Соборность есть связующее начало, соединяющее Церковь с Богом, Который открывает ей Себя как Троица, и сообщает ей свойственный божественному единоразличию модус существования, порядок жизни "по образу Троицы". Соборность выражает в жизни Церкви образ жизни Бога, единого в трех Лицах. Каждое из Лиц Пресвятой Троицы есть Бог и обладает всей полнотой Божественной сущности. Подобно же и Церковь кафолична как в целом, так и в каждой из своих частей. Об этом прекрасно сказал сщмч. Игнатий Богоносец : "…где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь."

Смысл термина "кафолическая" объясняет св. Кирилл Иерусалимский :

"Церковь называется соборною, потому что она в целой вселенной, от пределов земли до пределов ее, что во всеобщности и без всякого опущения преподает все долженствующие входить в состав человеческого ведения догматы,…что подчиняет благочестию весь человеческий род… и что, как повсеместно врачует и исцеляет она всякого рода грехи, совершенные душою и телом, также в ней приобретается все именуемое добродетелью, какого бы то ни было рода: и в делах, и в словах, и во всяком духовном даровании".

На основании этого разъяснения доктор богословия прот. Ливерий Воронов заключает:

"Кафоличность Церкви - это полнота дарованного ей облагодатствования и целостность (неущербленность) хранимой ею истины, а следовательно, достаточность для всех членов Церкви сообщаемых и получаемых в ней сил и дарований духовных, необходимых для свободного и разумного участия во всех сторонах ее жизни как тела Христова, включая все виды ее спасительной миссии в мире".

Соборность Церкви проявляется в том, что в ней каждый верующий на всяком месте и в любое время может получить все необходимое для спасения.

Апостольство Церкви

Церковь Христова является апостольской по своему назначению, происхождению и внутреннему устройству.

Сын Божий, посланный в мир Отцом, послал на служение и проповедь в мир Своих учеников, назвав их апостолами - посланниками. Эта миссия, возложенная на первых учеников Спасителя, во все века продолжается Церковью, которая призвана привести мир ко Христу. Поэтому Церковь называется апостольской прежде всего по цели своего бытия.

Первоначально Церковь была сосредоточена в лице святых апостолов. Это "малое стадо учеников Господа составляло первую Церковь на земле, первое зерно, из которого развилось большое дерево, имеющее покрыть и покрывшее своими ветвями всю землю". Апостолы первыми уверовали в Господа Иисуса Христа и повсюду проповедали весть о Его Воскресении, основывая местные церкви из уверовавших. Из книги Деяний нам известно о существовании уже в апостольское время Церкви Иерусалимской (Деян. 2, 22 , Деян. 4, 4), Антиохийской (Деян. 11, 26), Коринфской (Деян. 18, 1 , 8), Эфесской (Деян. 19, 1 , Деян. 20, 17) и др., которые стали матерями для образованных позднее местных церквей. Поэтому вся Церковь, по учению Священного Писания, утверждена "на основании Апостолов" (Еф. 2, 20).

Церковь приняла от апостолов учение, священнослужение, правила и нормы жизни. В Церкви также должны сохраняться и благодатные дары Святого Духа, полученные Церковью в лице апостолов в день Пятидесятницы. Преемство этих даров передается через возложение рук, через преемство иерархии. Иерархическое служение установлено в Церкви Самим Господом: "Он [Христос] поставил одних Апостолами, других пророками, иных Евангелистами, иных пастырями и учителями, к совершению святых, на дело служения, для созидания Тела Христова" (Еф. 4, 11 –12).

Церковь тщательно наблюдает, чтобы нить иерархического преемства, ведущая к самим апостолам, никогда не прерывалась. Св. Ириней Лионский пишет: "Кто хочет знать истину, тот во всякой церкви может усмотреть апостольское предание, возвещенное во всем мире; и мы можем наименовать тех, коих апостолы поставили церквам епископами, и преемников их даже до нас…"

В еретических или раскольнических обществах ниточка этого преемства утеряна, поэтому их собрание нельзя называть Церковью.

"Пусть покажут [еретики] начало своих церквей, и объявят ряд своих епископов, который бы продолжался с таким преемством, первый их епископ имел своим виновником или предшественником кого-либо из апостолов, или мужей апостольских, долго обращавшихся с апостолами".

Вне апостольского преемства не существует истинной Церкви. Преемники апостолов во все времена совершают то же самое, что и апостолы совершали в свое время. Преемники, по утверждению прп. Симеона Нового Богослова , "равны апостолам и сами суть апостолы". Отвергающие их отвергают Иисуса Христа и Бога Отца. По словам прп. Симеона, "никто не приходит к вере во Святую и Единосущную Троицу, если не будет учителем научен вере, и никто не крестится без священника и не становится сам собою причастником Божественных Тайн. А кто не становится причастником их, тот никогда не достигнет вечной жизни". Следовательно, "в той Церкви должно пребывать, которая, будучи основана апостолами, существует даже до сего дня".

Необходимость Церкви для спасения

Рассмотрев, что такое Церковь в своем существе и каковы ее основные свойства, обратим внимание на следствие, необходимо вытекающее из вышеизложенного. Этим следствием будет утверждение, высказанное твердо и решительно св. Киприаном Карфагенским : "вне Церкви нет спасения (salus extra ecclesiam non est). Тот, кто отделяется от Церкви,- говорит св. Киприан,- "присоединяется к жене незаконной и делается чуждым обетований Церкви… Не имеющий матерью Церкви не может иметь Отцом своим Бога. Если бы кто-нибудь спасся из находившихся вне ковчега Ноева, то и находящийся вне Церкви мог бы также спастись".

Мы приходим в Церковь, если ищем жизнь вечную, полноту любви. Бог есть совершенная Любовь, дарующая Себя нам в Евхаристии. Евхаристия же существует только в Церкви как Теле Христовом, и вне нее невозможно. Тело Христово пребывает единым, и попытка разорвать его, отделившись, заранее обречена на неудачу. Поэтому Церковь святые отцы понимали как единственное место спасения: "говорим, что всяк спасающийся спасается в Церкви" (блж. Иероним Стридонский); "никто не достигает спасения и вечной жизни, кроме того, кто имеет главою Христа; а иметь главою Христа может лишь тот, кто находится в Его теле, которое есть Церковь" (блж. Августин Иппонийский);

Отделяющиеся от Церкви грешат против любви и идут путем погибели. Никакие подвиги, ни чистота жизни, ни девственность, ни постничество, ни даже мученичество вне Церкви не спасают, потому как нарушена главная заповедь - о любви. Относительно же тех людей, которые остаются вне Церкви не по причине отделения, а в результате времени или места своего рождения, либо в силу воспитания, окружения или национальных традиций, Церковь не утверждает определенно уверенность в их погибели. Если язычники "естеством законное творят" (Рим. 2, 14), то Господь не оставляет и их. Поэтому нельзя категорично высказать предположение о их дальнейшей судьбе; суд и попечение о них мы должны возложить на милосердие Божие. Все же уверовавшие обязаны пребывать в Церкви, если ищут подлинной жизни - самоотдачи в "безумной любви" к Богу.

Видео

Отрывок из лекции профессора Московской духовной академии А. Осипова "Кто такой христианин и что такое Церковь?"

Литература

Свт. Иларион (Троицкий) . Очерки из Истории догмата о Церкви , Православный Паломник, М. 1997.
Прот. Г. Флоровский. Христос и Его Церковь

Признаки истинной церкви

Я уже не раз писал на тему христианских конфессий, спасения христиан и истинности церквей, поэтому отчасти повторю и отчасти напишу новые мысли на эту тему.

Сегодня христиане некоторых конфессий понятие истинной церкви Христа относят только к себе. И у всех имеются свои аргументы. В частности церкви, ведущие свою историю от истоков христианства, считают, что их конфессия является продолжением той истинной церкви, которая была при апостолах, а все остальные конфессии от них со временем откололись.

Учение о церкви гораздо серьезней, чем может показаться с первого взгляда, ведь оно касается вопроса спасения. Верующие зачастую думают: «Если мы истинная церковь, то как христиане из других церквей могут быть спасены?» Действительно, по человеческой логике, истинной может быть только одна церковь. Но если одна церковь истинная, то все остальные не истинные? Спасутся ли миллионы их верующих? Давайте посмотрим, что в Библии называется церковью и была ли когда-нибудь одна истинная неошибающаяся церковь?

Слово церковь в оригинале Нового Завета представлено греческим словом ecclesia, имеющем перевод: народный сход, собрание. Слово ecclesia встречается не только в Новом, но и в Ветхом Завете, а именно в греческом переводе ветхозаветного Писания — Сиптуагинте, в Втор. 23:1,2,3,8, Иоиль 2:16 и др. Слово ecclesia (собрание — церковь) относилось в Ветхом Завете к Божьему народу – израильтянам. И в Новом Завете в Деян. 7:38 израильтяне у горы Синай названы словом ecclesia (собрание — церковь). Таким образом, церковь – это не новозаветное сакральное сообщество людей, а собрание верующих, как в новозаветное, так и в ветхозаветное время.

В Новом Завете мы видим, что Иисус организует Свою Церковь. На чем основана церковь Христа? Вот слова Иисуса:

«На сем Камне Я создам Церковь Мою» (Матф.16:18)

Под камнем Иисус подразумевал произнесенное выше утверждение апостола Петра, что Он – Иисус из Назарета – является Христом (в переводе Мессией), Сыном Бога Живого! То есть церковь Христа основана на вере людей, что Иисус – это не простой проповедник из Назарета, а Христос Господь.

«Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» (Матф. 18:20)

Таким образом, в Новом Завете под христианской церковью понимаются люди, последовавшие за Иисусом, верующие в Него как во Христа, которые вместе собираются во имя Его.

Рассмотрим признаки истинной церкви

Давайте посмотрим на признаки, которыми, по мнениям разных верующих, должна обладать истинная церковь Христа.

Единое вероучение и административное управление — это признак истинной церкви?

Исторические церкви считают, что в начале церковь была единой и от нее ведет историю их церковь. Но в Новом Завете мы не увидим, что когда-то была христианская единая истинная церковь в административном и вероучительном плане. Сегодня многие приводят в качестве аргумента молитву Иисуса Отцу: «Чтобы они (ученики) были едино , как и Мы» (Иоан. 7:11). Но тут нет утверждения, что христиане в будущем будут едины. Здесь четко видно, что Иисус желал, чтобы христиане были едины, как и Он с Отцом. Но на практике этого не было. Однако было единство христианского духа, что очень немаловажно!

Согласно тексту Нового Завета видно, что изначально церквами называли общины христиан разных городов, то есть собрания верующих во Христа по местам. В Новом Завете неоднократно упоминается слово церковь во множественном числе: церкви, церквам. В Библии мы видим, что эти церкви по разным городам имели расхождения в вероучении. В частности из посланий Павла к Галатам, Коринфянам, Фесалоникийцам очевидно, что апостол им дает конкретные наставления относительно их заблуждений. Но разве из-за заблуждений эти верующие перестали быть христианами? Конечно, нет! Мы видим, что Павел их называет церквами и даже за многие христианские дела их хвалит. То есть, наличие заблуждений относительно истины не лишает общины права называться церквами Христа.

Показательны 2 и 3 главы книги Откровения. Иисус там обращается к семи церквям и почти всем указывает на их заблуждения, но все же, за какие-то дела их хвалит и называет Своими церквями.

Также и история доказывает, что начиная с первых столетий христианства, в церквях разных городов были различия по поводу каких-то определенных аспектов религиозного учения. Например, шли очень жаркие, длительные споры по поводу Пасхи. Отсутствие единства не удивительно, ведь в первые века не было централизованного управления в христианстве. После Собора 49 года н.э., который описан в 15 главе книги Деяния апостолов, больше не было общих христианских соборов вплоть до 325 года, когда церковь добровольно зашла под крыло государства.

Вплоть до IV века, когда стали проходить Вселенские соборы, в христианстве спокойно сосуществовали параллельно разные вероучительные течения. Были даже разные христианские школы – Антиохийская, Александрийская и другие.

Итак, является фактом, доказанным как Библией, так и историей, что первые церкви имели расхождения в вероучении и не имели центрального административного аппарата. Если применить аналогию, то ситуация в христианстве первых веков очень напоминает существующие сегодня христианские конфессии. Только тогда христианские, как бы конфессии, объединялись вокруг церквей больших городов – епархий во главе с их епископами.

Рукоположение от апостолов — признак истинной церкви?

Некоторые христиане считают, что истинная церковь та, которая ведет рукоположение епископов от апостолов. Однако в Библии сложно найти доказательство этой теории. Наоборот, священство Израиля было рукополагаемо от Моисея, но отошло от учения Господа. В Новом Завете описаны с отрицательной стороны некоторые христианские служители (см. 3 Ин.9), и прямо сказано, что в церкви появятся лжеучителя (2Пет.2:1, Деян.20:29). История показывает, как много в христианских церквях, ведущих рукоположение от апостолов, было войн, насилия, бесчеловечного жестокого подавления инокомыслия и даже разврата. Поэтому о каких-либо явных плюсах у церквей, имеющих преемственность рукоположения от апостолов, говорить очень сложно.

Отношение к Божьему закону — вот признак истинной церкви!

Есть христиане, которые признаком истинности церкви, считают ее уважение к Божьему закону. Такая позиция больше опирается на Библию, чем две вышеупомянутые. Божий закон учит любить, прощать, благотворить… К этому призывали пророки, Иисус и апостолы.

Более того, Христос прямо говорил, по каким признакам можно будет отличить Его учеников:

«Если пребудете в слове Моем , то вы истинно Мои ученики» (Иоан. 8:31)

«По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Иоан.13:35).

Апостол Иоанн продолжал слова Христа:

«Это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его » (1Иоан.5:3).

То есть, если мы видим церковь, которая себя называет христианской и считает себя истинной, но при этом в ней не видно любви между верующими… Если церковь не призывает прощать врагов, как учил Иисус, а взывает о мести, насилии и убийствах… Если церковь поощряет гомосексуализм, блуд и аборты, которые запрещены Божьим законом…. Если церковь цинично не соблюдает других морально-нравственных заповедей Божьих, и учит тому своих прихожан… То такие церкви сложно назвать истинными по характеристикам Иисуса и апостолов.

В заключительной книги Библии Откровение, соблюдение закона Божьего продолжает оставаться характеристикой истинных святых:

« Здесь терпение святых, соблюдающих заповеди Божии » (Откр.14:12, см. также Откр. 12:17, 22:14,15).

Итак, мы не видим в истории, какого-то одного собрания верующих, которое бы всегда обладало полнотой истины, никогда не ошибалось и не заблуждалось. Мы не видим в Библии, что Господь из многих церквей выделяет какую-то одну истинную, говоря, что лишь ее верующие спасутся. Но мы видим, что Господь призывает искать истину и жить по ней, а истина – это Слово Божье — Библия.

«Слово Твое есть истина» (Иоан.17:17)

«Слово, которое Я говорил, оно будет судить» (Иоан.12:48).

Валерий Татаркин

HTML-код для вставки на сайт или в блог:

Георгий Йакуб Почитание непрославленных святых: взгляд Антиохийской Церкви Святые в жизни Церкви значат чрезвычайно много. И, конечно же, усилия Церкви направлены на то, чтобы люди становились святыми, – один из афонских старцев даже назвал Церковь «фабрикой святых». Предания о святых передавались из уст в уста в течение многих веков. А в наше время появилась некая мода на непрославленных «святых», истории о которых расходятся по свету и становятся своего рода «хитами сезона» в церковных кругах.

Святые в жизни Церкви значат чрезвычайно много. И, конечно же, усилия Церкви направлены на то, чтобы люди становились святыми, – один из афонских старцев даже назвал Церковь «фабрикой святых». Предания о святых передавались из уст в уста в течение многих веков. А в наше время появилась некая мода на непрославленных «святых», истории о которых расходятся по свету и становятся своего рода «хитами сезона» в церковных кругах.

Что же такое святость? Кто «выбирает» святых? По каким критериям определяется святость человека? И как проходит канонизация святых, устанавливается их почитание в Православной Церкви?

Если на улице спросить случайных прохожих, кто такой святой, то в большинстве случаев мы услышим такой ответ: «Святой – это человек, который не грешит и придерживается заповедей». То есть мы услышим определение, основанное на моральных и психологических нормах. Святость для многих свидетельствуется так: если они видят, что человек твердо придерживался доброй жизни, то значит, он святой.

Но если мы посмотрим на человеческую святость через призму Священного Писания, Предания и жизни Церкви, то ответ будет иным. Святость – это определение, которое, прежде всего, относится к Богу, а не к человеку или освященным предметам. Источник всего – это Божественная святость, а не человеческая. Именно поэтому Богородица является Пресвятой – достигшей вершины святости. Не по причине Ее благочестия и идеальной жизни (хотя в этом мы не сомневаемся!), но потому, что Она соединилась в Своем человечестве с Пресвятым Богом, когда Господь наш Иисус воплотился из Ее чрева, «приняв образ раба» (Флп. 2: 7).

Следовательно, в церковном понимании святость означает не то, что человек при жизни был «святым» в собственном поведении, – она подразумевает его отношения с Богом. И лишь Бог, исключительно по Своей высшей всеблагой воле, освящает, не связывая Свои действия ни с чем, кроме свободного желания освящаемого. Святость тесно связана с Самим Богом, она означает прославление имени Божиего. Не случайно в первых строках молитвы Господней идут слова «да святится имя Твое», в которых мы просим, чтобы святилось имя Божие по всему миру. Это словно ликование херувимов, которое слышал пророк Исаия: «Свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь небо и земля славы Твоея; осанна в вышних» (см.: Ис. 6: 3). Это состояние мира в последние времена.

Именно Бог проявляет Свою святость, когда, как говорит святитель Афанасий Великий, различными путями милостью Своей соединяет одного из членов тела Христова с Пресвятой Троицей, и тот становится «богом» по благодати. Священное Писание и Церковное Предание свидетельствуют об этом. В Ветхом Завете Сам Бог провозгласил святость Иова, сказав: «Нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла» (Иов 1: 8). В Новом Завете Иисус Христос сказал разбойнику: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лк. 23: 43). Не будем забывать и о том, какую важную роль в проявлении святости человека играют чудеса, которые творят святые благодатью пребывающего в них Духа Святого.

В Антиохийской Православной Церкви с начала XXI века не прекращаются споры по поводу канонизации святых. Есть люди, которым кажется, что этот процесс сильно формализован, им хочется поскорее объявить святым того или иного уважаемого ими подвижника. Рассматривая эту тему, следует поставить три вопроса: о критериях святости в Православной Церкви, канонизации святых и их почитании.

Антиохийская Церковь – живой источник святости. Она подарила Церкви множество святых, первыми из которых были апостолы Петр и Павел, позже в ней просияли преподобный Иоанн Дамаскин и другие великие святые. И в наше время многие ее сыны проявляют, по милости Божией, веру во Христа и святость, заслуживающие внимания и признания.

Критерии святости в Православной Церкви

Практика прославления святых в древней Церкви, «кровью пострадавших во всем мире мучеников ее, как порфирою и виссоном, облеченной», заметно отличается от того, как это принято в наше время. Раньше люди сразу же после мученической кончины одного из членов тела Христова начинали почитать его как мученика, на его могиле возводился храм, посвященный его имени, он именовался святым. Но все это происходило с ведома и согласия епископа, который вносил имя святого в особый церковный список, отмечая также дату его памяти. На протяжении истории не раз случалось такое, что святыми хотели провозгласить некоторых императоров и правителей, но епископы не разрешали этого, так как такое провозглашение не имело должных оснований. Со временем выработались определенные критерии причисления православных христиан к лику святых. Обязательными считаются следующие условия:

– необходимо принадлежать к Православной Церкви и, по святителю Нектарию Иерусалимскому (1660–1669), «обладать твердыми православными взглядами»;

– необходимо вести безукоризненную жизнь, быть святым во всех отношениях и оставаться благочестивым до своей кончины;

– на протяжении всей жизни словом и делом оставаться верным Церкви, свидетельствовать и защищать истинную веру и православные догматы;

– умереть мученической смертью; часто и сама жизнь святых является мученичеством на пути веры во Христа.

Не являются обязательными для канонизации святых такие условия, как:

– чудотворение до и после смерти;

– мироточение от мощей. Это особый дар, которым обладают лишь немногие, как, например, великомученик Димитрий, преподобный Симон – основатель афонского монастыря Симонопетра, преподобная Феодора Фессалоникийская;

– нетление мощей;

– прохождение срока не менее 50 лет от кончины святого и до его канонизации.

В древней Церкви нет примеров последнему условию. Как мы уже говорили, ранние христиане сами провозглашали человека святым. Но есть свидетельства, что уже со времен святого патриарха Фотия стало входить в практику рассмотрение вопроса о прославлении новых святых на Священном Синоде. Позднее, при святом патриархе Филофее Коккине, начиная с XIV века, уже только через Священный Синод происходило причисление к лику святых.

Канонизация святых

Процедура канонизации начинается, несомненно, со смиренной инициативы свидетелей жизни святого. Затем дело переходит к местному архиерею, который собирает и готовит сведения о кандидате. Потом епископ, убедившись, что все соответствует необходимым условиям, доводит дело до Священного Синода, где все тщательно рассматривается и, руководимое Святым Духом, принимается должное решение. Такие дела надлежит совершать абсолютно спокойно и обдуманно, чтобы в слабых душах не возникало смуты.

Церковное почитание святых и службы в их честь могут свершаться только после причисления их к лику святых Священным Синодом. Любое другое, «частное», самочинное провозглашение кого-либо святым считается по церковным канонам недействительным.

Почитание святых

Сегодня Антиохийская Церковь видит признаки святости в жизни некоторых недавно почивших монахов, священников, епископов и даже мирян. Это вполне естественно и не вызывает удивления. Ведь Антиохийская Церковь с древних времен и доныне жила и продолжает жить в святости. Нам остается только молиться Богу, чтобы прославилось имя Его в этих людях.

Однако нет никакой необходимости в том, чтобы как-то форсировать дело с прославлением того или иного подвижника. В наше время, когда изменились нормы жизни общества, Церковь остерегается упрощения процедуры канонизации святых. В Греции, например, для канонизации святого должно пройти более 50 лет с момента кончины его земной жизни. Пока его ближайшие родственники живы, прославление святого является нежелательным, чтобы они не возгордились и не стали тщеславными, чтобы не мелькало в разговорах: «Я брат святого» или «Я сын святого» и т.д. Апостол Павел говорил: «Хвалящийся хвались о Господе» (2 Кор. 10: 17). По этому правилу еще не канонизированы монах Паисий († 1994), отец Иаков (Тсаликис; † 1991) и другие. Интересно отметить, насколько просто происходит их почитание. Люди посещают их могилы, зажигают свечу, обращаются со словами: «Отче, помолись о нас», но не говорят: «Преподобный, заступись за нас перед Богом». Известно, какое множество людей посещают их могилы и как много чудес свершается по их молитвам. И вполне естественно, что публикуются поучения этих старцев и рассказы о них.

Церковь – тело Христово, а Христос – ее Глава. Каждый призван исполнять волю Главы, волю Спасителя нашего. Каждый призван к святости, чтобы сподобиться Царства Небесного, чтобы по примеру святых самому стать святым. Как сердце, глаз, ухо, рука и каждый член тела выполняет волю головы, так и мы, независимо от того, миряне мы или монахи, духовенство или миссионеры, все являемся членами тела Христова, и потому нам необходимо исполнять Его волю и благочиние в Церкви.

И чтобы не нарушать этого благочиния, чтобы не выдавать своей воли за волю Божию, нам не стоит торопиться вешать ярлыки на людей, а лучше дать тем, кто угодил Богу, пребывать в радости со святыми и наслаждаться красотой лика Божия. В нужное время Он Сам объявит Своих возлюбленных святых в Церкви, и они станут нашими заступниками пред Ним.

Какие бывают святые

Илл. Святые равноапостольный князь Владимир с сыновьями, князьями страстотерпцами Борисом и Глебом. Икона новгородской школы XV–XVI в.

* * *

Обычно имя святого сопровождается словами «равноапостольный», «преподобный»: это является указанием на то, каким именно духовным подвигом прославился тот или иной человек.

Бессребреник - человек, прославившийся своим бескорыстием, отказавшийся от богатства ради своей веры. Чаще всего это определение применяется к святым врачам, например к святым братьям Косьме и Дамиану, жившим в III веке. Они отказывались брать любую плату с больных, кроме веры в Иисуса Христа.

Благоверный - правитель, прославившийся мудрым и милосердным правлением, утверждением христианской веры и заботой о ней.

Мученик (великомученик) - человек, пострадавший за свою веру и убитый мучителями, но не отрекшийся от Христа. Наиболее чтимых мучеников, выдержавших особо тяжкие страдания, называют великомучениками.

Исповедник - человек, претерпевший гонения за открыто проповедуемую им веру, но оставшийся после этого в живых, не убитый мучителями. Исповедник - один из древнейших чинов святых.

Преподобный - святой, чей подвиг был связан с выбором монашеского пути: молитвы, аскетической жизни и удаления от мира.

Равноапостольный - человек, прославившийся в первую очередь проповедью Евангелия, то есть тот, кто продолжил непосредственное служение апостолов, стремившихся донести христианскую веру до всего мира.

Святитель - святой, носивший при жизни архиерейский сан и почитаемый за свое служение в качестве предстоятеля отдельной христианской общины.

Страстотерпец - в отличие от мучеников, страстотерпцы - люди, пострадавшие не за веру, а нередко даже убитые единоверцами-христианами. Подвиг страстотерпцев - в их смирении перед незаслуженными гонениями, в умении по-христиански принять такие гонения и не озлобиться на своих мучителей.

Юродивый - человек, избравший особый вид аскетического подвига, принявший внешний облик безумца ради полного отторжения мирской жизни и для служения Христу. Этот духовный путь восходит к древним временам, в частности, к словам апостола Павла: Не обратил ли Бог мудрость мира сего в безумие? Ибо когда мир [своею] мудростью не познал Бога в премудрости Божией, то благоугодно было Богу юродством проповеди спасти верующих (1 Кор 4:10).

Нередко человек святой жизни прославился не одним, а несколькими выдающимися духовными свершениями. В таком случае слова, сопровождающие его имя, состоят из нескольких частей, к примеру: «преподобномученик», «священноисповедник».

* * *

Святые благоверные князья Михаил Тверской и Александр Невский. Александр Невский прославился как умелый полководец и дипломат, все свои силы обративший на защиту страны и Православия. И сегодня, в постсоветской России, он известен больше не по причине своей канонизации, а именно как национальный герой, силой оружия защитивший страну. Другой же святой, Михаил Тверской, известен меньше, потому как особых военно-политических успехов не достиг. Более того, в борьбе против московских князей он сыграл скорее отрицательную историческую роль, а его интриги окончились пленом в Орде.

Но именно тут и наступил «момент истины». Имея возможность бежать, князь Михаил отказался сделать это, зная, что в противном случае каратели из Орды разорят его город и убьют много невинных людей. Святой благоверный правитель предпочел собственную смерть гибели своих подданных.

Святые преподобные Иосиф Волоцкий и Нил Сорский - современники и оппоненты. В конце XV века они активно отстаивали противоположные точки зрения. Иосиф Волоцкий активно выступал за борьбу с еретиками, что было в тот момент весьма актуально, поскольку «ересть жидовствующих» представляла собой серьезную общественную угрозу. Он даже призывал изучить опыт католической инквизиции, но эту идею отвергли и Церковь, и великий московский князь. Кроме того, преподобный был сторонником «сильной Церкви», для чего считал необходимым превращение ее в крупного землевладельца, а монастырей в экономические и политические центры.

Преподобный же Нил Сорский был в числе призывавших мягче относиться к еретикам. Он также активно проповедовал идеи «нестяжания», призывавшие монахов отказаться от накопления каких-либо средств и участия в политике и экономике. Впрочем, канонизированы преподобный Нил Сорский и Иосиф Волоцкий не за свои взгляды, спор о которых идет в Церкви до сих пор, а за истинно христианскую жизнь. Об их глубокой вере и праведной жизни говорят и их ученики, утвердившие в России два знаменитых духовных центра: Иосифо-Волоцкий монастырь и Нило-Сорскую пустынь.

Величайший русский святой преподобный Сергий Радонежский в свое время отказался от высшего поста в Русской Церкви - кафедры митрополита, тогда уже располагавшейся в Москве. Пути церковного первоиерарха, предполагавшему не только молитву, но и участие в политике и управлении страной, преподобный предпочел жизнь в монастыре: молитвы, воспитание учеников, проповедь Православия среди простого народа. Сегодня такой выбор кажется порой единственно возможным способом обретения святости.

Но стать своим преемником на посту митрополита приглашал преподобного Сергия другой не менее известный святой - святитель Алексий, митрополит Московский, чья жизнь также была примером настоящей святости, самоотречения во имя других людей и мудрого руководства Церковью.

Два великих подвижника средневековой Руси еще раз подтверждают позицию Церкви о том, что для каждого человека назначен свой путь к обретению святости, и пути эти могут быть очень разными. Для кого-то он лежит через мирские дела и свершения, кому-то необходим монашеский затвор. Один становится святым за свое смирение, другой - за борьбу против зла и желание защитить других.

Святость так же разнообразна, как разнообразны все мы. А потому святым может стать каждый.

* * * *

Центральная тема экклесиологии связана с четырьмя "признаками" Церкви - то есть четырьмя определяющими характеристиками христианской Церкви, зафиксированными в христианских символах веры. Эти символы утверждают веру в "единую, святую, соборную и апостольскую Церковь". Четыре определения, включенные в эту фразу - "единая", "святая", "соборная" и "апостольская" - стали известны как "признаки" Церкви и, начиная с IV в., играли важную роль в экклесиологических дискуссиях. Ниже мы попытаемся вкратце рассмотреть каждый из них.

"Единая"

Единство Церкви имело центральное значение для христианской мысли по вопросу о признаках Церкви. Всемирный совет церквей - одна из важнейших современных организаций в сфере христианского единства - определяет себя как "братство церквей, исповедующих Господа нашего Иисуса Христа Богом и Спасителем". Но именно это определение допускает существование множества церквей - англиканской, баптистской, методистской, православной, пресвитерианской, римско - католической и т. д. Как же можно говорить о "единой Церкви", когда существует такое множество церквей? Или о "единстве Церкви", когда она столь четко разъединена на организационном уровне?

Можно указать на 2 эпизода в церковной истории как имеющих особое значение в связи с этим вопросом. Первый относится к Северной Африке III в., когда разделение в Церкви стало потенциально разрушительной чертой. В ходе гонений при императоре Деции (250–251) множество христиан оставили веру перед лицом притеснений. Сразу возникли разделения относительно того, как относиться к таким людям: означало ли это падение конец их веры, или они могли быть восстановлены в Церкви через покаяние? Мнения резко разделились и возникли серьезные разногласия и напряженность. В своей работе "О единстве кафолической Церкви" (251), написанной в ответ на кризис, возникший в результате гонений Деция, Киприан Карфагенский настаивал на абсолютном единстве Церкви, сравнивая ее с "цельной ризой Христовой", которую нельзя разделить, ибо она соткана сверху донизу. Нарушение этого единства приведет в разрушению ее сущности: "Каждый, кто отделяется от Церкви, примыкает к прелюбодейке и отделяется от обетований Церкви. Отошедший от Церкви Христовой не может получить награды Христовы. Нельзя иметь Бога Отцом, не имея Церковь матерью. Если бы кому-то из находящихся за бортом Ноева ковчега удалось спастись, то можно было бы считать, что существует спасение вне Церкви".

Существует всего одна Церковь и спасение за ее оградой невозможно. Extra ecclesiam nulla salus - "вне Церкви нет спасения". Впоследствии Киприан Карфагенский принял мученическую смерть, что придало его идеям о единстве особый статус в регионе, а также заставило Августина делать на них значительный акцент в своих произведениях.

Реформация XVI в. также стала свидетелем споров об этом вопросе. Как, раздавался вопрос, могли реформаторы оправдать создание раскольных церквей, которые вели к нарушению церковного единства? (Следует помнить, что Реформация проходила в западноевропейской обстановке, в которой единственной значительной церковной группой была ранее более или менее неделимая римско - католическая церковь). Как отмечалось выше, деятели Реформации отвечали утверждением, что средневековая церковь была до такой степени испорчена, что ее нельзя было считать Церковью в строгом смысле слова. Таким образом, была подготовлена почва для взрывного увеличения числа вероисповеданий.

После того, как был установлен принцип отделения от материнской церкви по доктринальным причинам, мало что можно было сделать, чтобы пресечь этот процесс. Так, в XVI в. англиканская церковь откололась от средневековой католической церкви; в XVIII в. от англиканской церкви откололось методистское течение; в XIX в. методизм в вопросе о предопределении разделился на уэслианскую и кальвинистскую церкви. Начиная с XVI в. стало ясно, что идею о "единой Церкви" нельзя более понимать социологически и организационно.

Столкнувшись с явным противоречием между теоретической верой в "единую Церковь" и суровой реальностью множественности церквей, некоторые христианские авторы стали разрабатывать подходы, позволяющие воспринимать последние в рамках первой. Можно указать на 4 подхода, каждый из которых имел сильные и слабые стороны.

1. Империалистский подход, объявляющий, что существует всего одна реальная церковь, которая заслуживает звания истинной Церкви, а все остальные церкви ложны или в лучшем случае отдалены приближениями к ней. Эта позиция была характерна для римского католичества до II Ватиканского собора (1962–1965), который сделал важный шаг признания других церквей братьями и сестрами во Христе.

2. Платонический подход, проводящий основополагающее разграничение между реальной церковью (являющейся видимой исторической реальностью) и идеальной Церковью. Этот подход встретил относительно мало поддержки в христианском богословии основного течения, хотя некоторые исследователи утверждают, что эту идею можно усмотреть в том, как Реформация делала разграничение между "видимой" и "невидимой" Церквами. Но, как мы отмечали выше, это разграничение лучше истолковывать в эсхатологическом свете.

3. Эсхатологический подход, считающий, что нынешнее разделенное состояние Церкви будет в последний день отменено. Нынешняя ситуация является временной и будет исправлена во время эсхатологического исполнения. Такое понимание стоит за разграничением между "видимой" и "невидимой" Церковью, которое проводил Кальвин.

4. Биологической подход, сравнивающий историческую эволюцию Церкви с ветвями дерева. Этот образ, разработанный немецким пиетистским автором восемнадцатого века Николаусом фон Цинцендорфом и с энтузиазмом принятый англиканскими авторами в следующем веке, позволяет усмотреть органическое единство различных реальных церквей - например, римско - католической, англиканской, православных церквей - несмотря на их различия.

Однако, в последние годы многие богословы, интересующиеся экуменизмом (от гр. "оесumеnе" - весь мир; в настоящее время обычно понимается как "движение, занимающееся содействием церковному единству"), утверждают, что необходимо возродить истинный принцип "единства Церкви" после многих веков искажений. Максима "ubi Christus, ibi ecclesia" ("где есть Христос, там есть Церковь"), принадлежащая Игнатию Антиохийскому указывала на то, что единство Церкви основано на Христе, а не каком-либо культурном или историческом факторе. На протяжении всего Нового Завета, утверждали они, разнообразие местных церквей не считалось ущемлением единства Церкви.

Церковь уже обладает единством, вытекающим из ее общего божественного призвания, которое выражается в различных сообществах, культурах и обстановках. "Единство" не следует понимать социологически или организационно, но богословски. Ганс Кюнг подчеркивает этот вопрос в своем магистерском исследовании "Церковь": "Единство Церкви является духовной сущностью… Один и Тот же Бог собирает рассеянных со всех мест и времен и делает их единым народом Божьим. Один и Тот же Христос Своим словом и Духом соединяет всех вместе одними и теми же братскими узами Тела Христова… Церковь едина, и поэтому должна быть единой".

Г. Кюнг подчеркивает, что единство Церкви основано на спасительных трудах Бога во Христе. Это ни в коей мере не противоречит тому, что Церковь приспосабливается к местным культурным условиям, что приводит к образованию местных церквей. По словам Г. Кюнга: "Единство Церкви предполагает множественность церквей; различным Церквам не нужно отвергать свои истоки или свое конкретное положение; их язык, их история, их обычаи и традиции, их образ жизни и мысли, их личностная структура могут фундаментально отличаться, и никто не имеет права лишать их этого. Одно и то же не подходит для всех, всегда и везде".

Проиллюстрировать это можно на примере англиканства, семейства церквей, исторические истоки которого лежат в английской Реформации. 39 догматов (1571), которые в то время излагали характерные черты этого движения, являются не чем иным, как утверждением основных положений католической веры, признавая в то же время значительную степень свободы в связи с потенциальными областями раздора (что явствует из завуалированного рассмотрения крайне спорного вопроса о предопределении в догмате XVII). Если англиканство и обладает "существенными чертами", то эти "существенные черты" те же, что у всей Церкви Божьей, частью которой является англиканство. Можно утверждать, что отличительные черты англиканства заключаются в применении им Евангелия к конкретной исторической ситуации - Англии, а впоследствии и британских колониях. Американский англиканский богослов Льюис Вейль говорит об этом следующим образом: "Евангелие в англиканстве, таким образом, выступает в качестве одной грани обширной мозаики. По существу своему оно соответствует Евангелию, которое провозглашают и которому верят во всем мире. Однако, оно также характеризуется своими особенностями как восприятие спасительных дел Божьих в конкретной культуре и формируется взглядами и ограничениями людей, которые сами стремились претворить в жизнь Евангелие в конкретной ситуации".

Это представляет собой утверждение основополагающего единства христианской Церкви, признавая в то же время необходимость приспособления к местным обстоятельствам.

Стремительный рост евангелического движения в современной Церкви имеет большое значение в связи с доктриной Церкви. Оно становится всемирным трансденоминационным движением, которое способно сосуществовать во всех основных вероисповеданиях Западной церкви, включая и римско - католическую церковь. Движение не привязано неразрывно к какому-либо конкретному вероисповеданию. Евангелическая приверженность корпоративной концепции христианской жизни не влечет за собой конкретного определения богословия Церкви (см. раздел "Евангелизм" в гл. 4). Именно потому, что оно не имеет определяющей или ограничивающей экклесиологии, оно может приспособиться практически к любой форме церковного устройства.

Хорошим примером этому может послужить история движения. В настоящее время известно, что евангелические настроения были глубоко укоренены в итальянской церкви в 1520–1530–е гг., когда видные итальянские церковные руководители (включая нескольких кардиналов) регулярно собирались в целом ряде городов для изучения Священного Писания и произведений протестантских реформаторов. Не наблюдалось каких-либо трений между евангелической духовностью и католической экклесиологией; лишь в 1540–е гг., когда обстановка радикально политизировалась из-за вмешательства имперской политики в богословские споры, евангелическое движение стало считаться дестабилизирующим влиянием в итальянской церкви.

В настоящее время известно, что аналогичные тенденции происходят в римско - католической церкви в США, когда все большее число членов находят, что евангелизм отвечает их духовным нуждам, но они не считают (и не обязаны считать), что их участие в евангелической духовности влечет за собой отказ от их приверженности католическим церковным структурам. Единство Церкви здесь основывается не на какой-либо конкретной экклесиастической организационной системе, а на общей приверженности Евангелию - Благой вести Иисуса Христа.

"Святая"

Ранее мы уже отмечали, что идея о единстве Церкви казалась фатально дискредитированной разросшимся числом деноминаций. Теоретическому единству Церкви противоречила реальность, в которой Церковь выглядела разделенной и расчлененной. Это же противоречие между теорией и опытом возникает и в случае с утверждением о "святости" Церкви, когда как прошлая история, так и нынешний опыт этой организации указывают на греховность как Церкви, так и членов.

Как можно примирить теоретическую святость Церкви и греховность христианских верующих? Наиболее значительную попытку привести опыт в соответствие с теорией можно усмотреть в таких сектантских движениях, как донатизм и анабаптизм. Оба эти движения придавали большое значение внешней святости членов Церкви, отлучая тех, кого считали не соответствующим установленным стандартам святости. Этот строгий подход противоречил значительной части Нового Завета, где утверждались "погрешимость" и "прощаемость" - если можно употребить такой неологизм - верующих. Другие утверждали, что можно провести разграничение между святостью Церкви и греховностью ее членов. Такое утверждение ставит сложный богословский вопрос о том, может ли Церковь существовать без членов и подразумевает невоплощенную Церковь, не имеющую какой-либо реальной связи с людьми.

Другой подход основывается на эсхатологической перспективе. Церковь в настоящее время столь же грешна как и ее члены; тем не менее, в последний день она будет очищена. "Каждый раз, когда я говорил о том, что Церковь не имеет пятна или складки, я не имел в виду, что она уже является таковой, но что она должна подготовить себя быть такой во времена, когда она также предстанет в славе" (Августин). "Церковь будет… без пятна и складки… лишь в нашем вечном доме, но не на пути к нему. Как напоминает нам 1 Ин.1:8, говорить, что мы не имеем греха, значит, обманывать себя" (Фома Аквинский).

Вероятно, чтобы понять эту проблему, наиболее полезно будет более подробно исследовать термин "святая". В современном нашем языке этот термин имеет ассоциации с "нравственностью", "безгрешностью" и "чистотой", что часто имеет мало общего с поведением падших людей. Древнееврейский термин "kadad", лежащий в основе новозаветной концепции святости, имел, однако, значение "выделенности" или "отделенности". Присутствует сильный оттенок "посвящения": быть святым означает быть выделенным и посвященным служению Божьему. Основополагающим элементом ветхозаветной идеи о святости является "кто-то или что-то, что Бог выделил". Новый Завет практически полностью сводит эту идею к личной святости. Он отвергает возможность "святых мест" или "святых вещей". Люди могут быть "святыми" лишь в том, что они посвящены Богу, и выделены из мира своим божественным призванием. Целый ряд богословов высказывал мнение о соотношении между идеями о "Церкви" (обозначающее ее греческое слово может иметь значение "те, кто призваны") и "святых" (людях, которые были выделены из мира, благодаря своему божественному призванию).

"Святость Церкви" таким образом подразумевает святость Того, Кто призвал эту Церковь и ее членов. Церковь была отделена от мира, чтобы свидетельствовать о благодати и спасении Божьем. В этом смысле существует явная связь между тем, что Церковь представляется "святой" и тем, что она является "апостольской". В своих коннотациях термин "святая" является богословским, а не нравственным, утверждая призвание Церкви и ее членов и надежду, что когда-то Церковь разделит жизнь и славу Бога.

"Вселенская" (Кафолическая)

Термин "кафолическая" (англ, catholic), особенно в нерелигиозных кругах, часто путают с "римско - католическая" (англ. Roman Catholic). Хотя такая путаница является понятной, следует сохранять должное разграничение между этими двумя терминами. "Кафоличны" не только римо - католики, точно так как не только православные (англ. Orthodox) авторы ортодоксальны в своем богословии. Действительно, многие протестантские церкви, недовольные использованием термина "кафолическая" в своих символах веры, заменили его термином "соборная", утверждая, что таким образом вера в "единую, святую, соборную и апостольскую Церковь" становится более понятной.

Термин "кафолическая" происходит от греческой фразы "kath", holou" ("относящееся к целому"). Впоследствии из этих греческих слов произошло латинское слово "catholicus", которое приобрело значение "универсальная или вселенская". Это значение слова сохраняется в английской фразе "catholic tastes", означающей "широко распространенные вкусы", а не "римско - католические вкусы". В более старых версиях английской Библии некоторые новозаветные послания (например, Послания Иакова и Иоанна) называются "кафолическими" (англ, catholic epistles, ср. рус. соборные послания), поскольку они адресованы всем христианам (в отличие от Посланий Павла, которые адресованы конкретным церквам, например Коринфской или Римской).

Термин "кафолическая" нигде в Новом Завете не используется в отношении Церкви в целом. Павел употребляет в отношении местных церквей или общин термин "ekklesia", который, однако, понимается как нечто, выходящее за рамки местной общины верующих. Хотя отдельная церковь не представляет Церковь во всей ее полноте, она участвует в этой полноте. Именно это понятие о полноте впоследствии воплотилось в термине "кафолическая". Этот термин был введен в последующие века в попытке свести воедино основополагающие новозаветные взгляды и обозначить их одним словом. Первое известное использование фразы "кафолическая Церковь" встречается в произведениях Игнатия Антиохийского, который принял мученическую смерть в Риме около 110 г.: "Где есть Иисус Христос, там есть кафолическая Церковь". В других произведениях II в. этот термин используется для обозначения существования наряду с местными общинами и вселенской Церкви.

После обращения Константина значение этого термина фундаментально изменилось. К концу IV в. термин "ecclesia catholica" ("кафолическая Церковь) стал означать "имперская Церковь", то есть, единственная законная религия Римской империи. Все другие формы веры, включая христианские верования, которые отличались от основного течения, были объявлены незаконными.

Дальнейшее расширение Церкви в этот период привело и к развитию значения термина "кафолическая". К началу V в. христианство прочно укоренилось во всем средиземноморском мире. В ответ на это, термин же "кафолическая" стал пониматься все больше как "охватывающая весь мир".

В период своего раннего развития термин "кафолическая" применительно к Церкви прошел через три стадии изменений значения:

1. Всеобщая и всеобъемлющая Церковь, охватывающая собой и лежащая в основе поместных церквей. В этом значении термин является описательным и неполемическим, указывающим на тот факт, что каждая поместная церковь представляет вселенскую Церковь. Существует очевидная связь между понятиями "единства" и "кафоличности".

2. Церковь, являющаяся в своем богословии ортодоксальной. Этот термин приобретает сильный предписательный и полемический оттенок. "Кафоличность" теперь противопоставляется "схизме" и "ереси", которые ставят человека вне доктринально ортодоксальной христианской Церкви.

3. Церковь, которая простирается на весь мир. В первый период развития Церкви такое понимание термина было бы немыслимо из-за локализованного характера христианства. Однако, миссионерский характер христианства (связанный, как будет видно ниже, с идей "апостольства") привел к распространению Церкви во всем цивилизованном мире Средиземноморья. Термин приобрел географический оттенок, который первоначально отсутствовал.

Как было отмечено выше, фундаментальное переосмысление понятия о "кафоличности" произошло в период Реформации. Многим казалось, что одновременно с расчленением западноевропейской церкви в XVI в. были уничтожены единство и кафоличность Церкви. Протестантские авторы утверждали, что сущность кафоличности заключалась не в церковных учреждениях, а в вопросах доктрин. В V в. Винсент из Лерена определил кафоличность как "то, чему верят везде, во все времена и все народы". Сторонники Реформации утверждали, что они сохранили кафоличность, несмотря на выход из средневековой церкви, поскольку они сохранили центральные и всеобще признанные элементы христианской доктрины. Историческое и организационное преемство рассматривалось как вторичное в сравнении с доктринальной верностью. По этой причине протестантские церкви основного течения настаивали на том, что они являлись одновременно кафолическими и реформированными, то есть, они сохраняли преемство с апостольской Церковью на уровне учения, убрав сомнительные небиблейские верования и обряды.

Понятие о "кафоличности", которое привлекло к себе интерес в последние годы, особенно в свете экуменических дискуссий, последовавших за II Ватиканским собором, является старейшим значением этого термина - а именно, понятием о всеобщности. Местные церкви и конкретные вероисповедания следует рассматривать как проявления или воплощения единой всеобщей Церкви. По словам Ганса Кюнга: "Кафоличность Церкви, таким образом, состоит в понятии о целостности, основанном на самосознании и вытекающем из всеобщности. Отсюда следует, что единство и кафоличность идут рука об руку; если Церковь едина, она должна быть всеобщей, если она всеобщая, то она должна быть единой. Единство и кафоличность выступают в качестве двух взаимосвязанных аспектов одной и той же Церкви".

"Апостольская"

Термин "апостольская", как и "кафолическая", не используется в отношении Церкви в Новом Завете. В отличие от термина "кафолическая", его использование ограничивается лишь христианской средой и поэтому не происходит того смешения со светскими идеями, которое наблюдается в отношении других признаков Церкви. Основополагающее значение этого термина - "восходящая к апостолам" или "имеющая прямую связь с апостолами". Это напоминание о том, что Церковь основана на апостольском свидетельстве.

Термин "апостол" требует пояснений. Его использование в Новом Завете указывает на два взаимосвязанных значения:

1. Человек, посланный Христом и наделенный поручением проповедовать Благую весть о Царстве;

2. Человек, являющийся свидетелем воскресшего Христа, и тот, кому Христос явил Себя воскресшим.

Объявляя Церковь "апостольской", символы веры подчеркивают исторические корни Евангелия и связь Церкви и Христа через апостолов, которых Он назначил, и указывают на продолжающиеся благовестническую и миссионерскую задачи Церкви.

Рассмотрев некоторые аспекты христианского понимания церкви, обратимся к обсуждению родственной области богословия - таинств.

Вопросы к тринадцатой главе

1. Сделайте краткий обзор вопросов, вокруг которых проходил донатистский спор.

4. "Как можно говорить о единой Церкви, когда существуют тысячи христианских вероисповеданий?" Приведите и оцените возможные ответы на этот вопрос.

5. "Как может Церковь быть святой, когда она полна грешников?" Что можно ответить на это?

| |