Повесть Короленко «Слепой музыкант» - произведение русской классической литературы, которое никого не может оставить равнодушным. История мальчика, родившегося слепым, потрясает, вызывает глубокие переживания и ведет к очищению души.
«Слепой музыкант». Краткое содержание
В дворянской семье Попельских появляется на свет ребенок. Позднее становится известно, что он не видит. Мать сокрушается, однако ничего поправить нельзя - ребенок безнадежно слеп. Родители балуют малыша, стараясь быть с ним ласковыми, предупредить любые опасности и недомогания. Дядя Максим, живущий в доме Попельских, видит в Петруше способность стать Он советует матери особенно не баловать его, иначе ребенок со временем может убедиться в собственной бесполезности и начать сомневаться в способности чего-то достичь самостоятельно, найти свое место в мире. Краткое содержание произведения «Слепой музыкант» показывает момент взросления молодого человека и выбор его дальнейшего жизненного пути.
Маленький Петр растет, но у него нет друзей. Ему сложно сходиться со сверстниками, так как он уже явственно чувствует свой физический недостаток, и поэтому у них не находится общих тем для разговора. Пока другие дети играют, он стоит в сторонке, ожидая, что и его позовут, но никто этого не делает. Однажды в усадьбу, где расположен дом Попельских, приходит девочка Эвелина. Она знакомится с Петром, проявляет к нему интерес. Полной неожиданностью для нее становится известие о том, что мальчик слепой. Эвелина даже заплакала от жалости к нему, тотчас сердце ее наполнилось состраданием и неизгладимой тоской. Постепенно дети подружились и стали неразлучны.
Между тем у мальчика обнаруживаются явные музыкальные способности. Краткое содержание книги «Слепой музыкант» рассказывает, как формируется и крепнет талант юного музыканта. Все началось с того, что Петруша услышал звуки дудочки конюха Иохима. Мальчик пошел к нему послушать, как тот играет, и вскоре стал приходить постоянно. Затем последовали и первые уроки, Петруша сам научился играть на дудке.
Мать Петра, которая считала себя сведущей в музыке, отнеслась к этому весьма ревностно: немедленно выписала фортепиано из города. Но игра на фортепиано оставила мальчика равнодушным, его все больше завораживала и влекла за собой игра конюха Иохима. Охваченная отчаянием мать пытается привлечь внимание сына к музыке другими способами. Однажды она понимает, что игра Иохима на самом деле замечательна, потому что идет от сердца, и именно это нравится ее сыну. Она примирилась к тем, что музыка конюха интереснее, чем ее собственная.
Это было первое проявление у Петруши интереса к музыке, если говорить кратко. Короленко («Слепой музыкант» - его знаменитое произведение) приводит здесь мысль о бессмертности подлинного искусства. Музыка должна идти от сердца, а не быть продиктованной стандартными умениями.
Годы идут. Петр взрослеет и по-прежнему чувствует неловкость, глубоко переживает по поводу наличия большого физического недостатка. Как ему кажется, слепота мешает ему жить, чувствовать сполна, дышать, даже думать. Он считает себя бесполезным и ненужным обществу человеком. Эвелина рядом с ним, но она уже превратилась в красивую девушку, и между молодыми людьми постепенно зарождаются романтические чувства. Петр чувствует в ней подругу на всю жизнь, юноша уверен, что она никогда не обманет и не предаст его.
Дядя Максим приводит в дом молодежь, чтобы Петр больше общался со сверстниками, а не с одной Эвелиной. Но юноше трудно найти с кем бы то ни было общий язык. Тогда дядя Максим вместе с племянником, Эвелиной и сестрой посещают монастырь. Петр знакомится там с двумя незрячими служителями. Их история показывает ему, что он не один слепой на этом свете. Но Петр впадает в тоску. Ему кажется, что раз он слеп, то непременно должен сделаться озлобленным и бессердечным, как тот звонарь, который круглый год живет в монастыре. В таком унынии он пребывает несколько недель.
Через некоторое время Петр вместе с дядей Максимом отправляется в путешествие. Матери они говорят, что Петруша поедет учиться в Киев музыкальному делу. На самом же деле дядя Максим предлагает племяннику побыть немного нищим, изведать все тяготы жизни, которые испытывают слепые, просящие милостыню. Петр соглашается принять вызов судьбы.
Через некоторое время он возвращается домой. Окружающие чувствуют необъяснимую перемену, произошедшую в нем во время странствия - он научился любить жизнь во всем ее многообразии и ценить каждый момент. Петр больше не считает себя неудачником.
Скоро Петр и Эвелина женятся, у них рождается сын. Петра очень вдохновляет это событие, и на мгновение ему даже кажется, что он прозрел и все видел. Спустя три года Петр становится признанным музыкантом. Ему аплодирует публика, среди которой находятся и дядя Максим, и другие слепые, с которыми он некогда странствовал. Вот о чем повествует «Слепой музыкант». Краткое содержание, отзывы о произведении подчеркивают глубину и актуальность этой книги и в наши дни.
Композиционно-идейная составляющая повести
Условно произведение состоит из нескольких частей, которые описывают время становления личности слепого музыканта Петра: детство, юность, взросление, переживание своей физической неполноценности, обретение смысла жизни, целей на будущее и своего места в мире.
Поистине грандиозным является произведение «Слепой музыкант». Краткое содержание подчеркивает основную мысль повести: важно не прекращать поиск своего предназначения, стремиться быть полезным и нужным окружающим людям.
Характеристика Петра
На долю главного героя выпало большое испытание: он слеп с рождения, и должен постепенно прийти к пониманию своей ценности и нужности в этом мире. Поначалу ему сложно общаться со сверстниками, но появление в его жизни Эвелины приносит ему немало приятных минут: он обретает подругу, близкого человека. По сути, Петр хочет найти свое место в жизни, но сначала ему нужно принять факт собственной слепоты.
Долго он не может смириться с тем, что не такой как все, что не видит мир. Он должен прийти к пониманию того, что обладает большим талантом, и захотеть его развить до высокого уровня. Во многом достижению этой цели способствует влияние дяди Максима, который придумывает для племенника новые испытания. Мы видим, как из мнительного и неуверенного юноши Петр постепенно становится сильным человеком, любящим жизнь. Когда он перестает жалеть себя и начинает дышать полной грудью, результаты не заставляют себя ждать: и вот Петр уже слепой музыкант. Краткое содержание истории рассказывает о том, как у него образуется семья, личное счастье.
Характеристика Эвелины
Это была мудрая и добрая девочка, развитая не по годам. При первом знакомстве можно заметить ее невозмутимость и спокойствие, с которым она смотрела на обычные вещи. По отношению к Петру она ласкова и проницательна. Недаром в ней одной в детские и юношеские годы слепой видел отраду и утешение. Эвелина - первый и единственный друг Петра, впоследствии его возлюбленная. Их отношения гармоничны, со временем они только крепнут. Эвелина всегда воспринимала боль Петра как свою собственную. Момент, когда она узнала, что он слеп, запомнился ей на всю жизнь: она плакала над этим обстоятельством так, словно мальчик (в ту пору еще незнакомый) был ее близким родственником или другом.
Характеристика дяди Максима
Дядя Максим был отставным военным. Привыкший к порядку и дисциплине, он хочет сделать из племянника достойного и уверенного в себе человека, которому были бы не страшны никакие душевные переживания и бытовые тяготы.
Дядя принимает активное участие в воспитании Петра: старается внушить своей сестре, почему важно не изнежить ребенка, а научить его жить в нашем непростом мире. Дядя никогда вслух не жалеет мальчика, тем самым не дает ему повода усомниться в том, что он может стать счастливым. По его инициативе в дом приходят молодые люди, среди них кадет и студенты - все для счастливого будущего Петра. Именно с дядей Максимом юный Петр отправляется в важнейшее путешествие за смыслом жизни.
Конюх Иохим
Он пробудил в маленьком Петре любовь к музыке, способность слышать красоту мелодии и звуков. Иохим был влюблен в девушку, которая отказала ему во взаимности, оттого его музыка наполнена истинными чувствами и красотой. Эта полнота звуков и завораживает маленького Петра, заставляет его бегать в конюшню и слушать совершенную игру конюха. Иохим - первый учитель Петра по музыке. Именно в его конюшне мальчик научился понимать и ценить настоящее искусство.
Анна Михайловна
Как любая мать, она стремилась окружить своего ребенка теплом и вниманием. Узнав, что ребенок слепой, она долгое время горевала, ни в чем не находила утешения. На протяжении всей повести ее любовь и поддержка всюду окружают Петра, дарят ему чувство нужности, поддерживают в невзгодах.
Основная мысль повести
Едва ли найдется другое такое произведение, оказывающее столь сильное жизнеутверждающее воздействие, как и «Слепой музыкант». Герои описаны совершенно: они все наделены живыми чертами, индивидуальными качествами характера. Главный герой должен пройти испытание слепотой и полюбить жизнь, чтобы стать великим музыкантом.
Таким образом, многогранной и значительной является повесть «Слепой музыкант». Краткое содержание позволяет глубже понять чувства, мысли слепого, его мировоззрение. Создается впечатление, что Короленко посвятил это произведение слепым всего мира.
Владимир Короленко
Слепой музыкант
Для среднего и старшего школьного возраста
Глава первая
Ребенок родился в богатой семье Юго-западного края, в глухую полночь. Молодая мать лежала в глубоком забытьи, но, когда в комнате раздался первый крик новорожденного, тихий и жалобный, она заметалась с закрытыми глазами в своей постели. Ее губы шептали что-то, и на бледном лице с мягкими, почти детскими еще чертами появилась гримаса нетерпеливого страдания, как у балованного ребенка, испытывающего непривычное горе.
Бабка наклонилась ухом к ее что-то тихо шептавшим губам.
Отчего… отчего это он? - спрашивала больная едва слышно.
Бабка не поняла вопроса. Ребенок опять закричал. По лицу больной пробежало отражение острого страдания, и из закрытых глаз скользнула крупная слеза.
Отчего, отчего? - по-прежнему тихо шептали ее губы.
На этот раз бабка поняла вопрос и спокойно ответила:
Вы спрашиваете, отчего ребенок плачет? Это всегда так бывает, успокойтесь.
Но мать не могла успокоиться. Она вздрагивала каждый раз при новом крике ребенка и все повторяла с гневным нетерпением:
Отчего… так… так ужасно?
Бабка не слыхала в крике ребенка ничего особенного и, видя, что мать и говорит точно в смутном забытьи и, вероятно, просто бредит, оставила ее и занялась ребенком.
Юная мать смолкла, и только по временам какое-то тяжелое страдание, которое не могло прорваться наружу движением или словами, выдавливало из ее глаз крупные слезы. Они просачивались сквозь густые ресницы и тихо катились по бледным, как мрамор, щекам.
Быть может, сердце матери почуяло, что вместе с новорожденным ребенком явилось на свет темное, неисходное горе, которое нависло над колыбелью, чтобы сопровождать новую жизнь до самой могилы.
Может быть, впрочем, что это был и действительный бред. Как бы то ни было, ребенок родился слепым.
Сначала никто этого не заметил. Мальчик глядел тем тусклым и неопределенным взглядом, каким глядят до известного возраста все новорожденные дети. Дни уходили за днями, жизнь нового человека считалась уже неделями. Его глаза прояснились, с них сошла мутная поволока, зрачок определился. Но дитя не поворачивало головы за светлым лучом, проникавшим в комнату вместе с веселым щебетаньем птиц и с шелестом зеленых буков, которые покачивались у самых окон в густом деревенском саду. Мать, успевшая оправиться, первая с беспокойством заметила странное выражение детского лица, остававшегося неподвижным и как-то не по-детски серьезным.
Молодая женщина смотрела на людей, как испуганная горлица , и спрашивала:
Скажите же мне, отчего он такой?
Какой? - равнодушно переспрашивали посторонние. - Он ничем не отличается от других детей такого возраста.
Посмотрите, как странно ищет он что-то руками…
Дитя не может еще координировать движений рук с зрительными впечатлениями, - ответил доктор.
Отчего же он смотрит все в одном направлении?.. Он… он слеп? - вырвалась вдруг из груди матери страшная догадка, и никто не мог ее успокоить.
Доктор взял ребенка на руки, быстро повернул к свету и заглянул в глаза. Он слегка смутился и, сказав несколько незначащих фраз, уехал, обещая вернуться дня через два.
Мать плакала и билась, как подстреленная птица, прижимая ребенка к своей груди, между тем как глаза мальчика глядели все тем же неподвижным и суровым взглядом.
Доктор действительно вернулся дня через два, захватив с собой офтальмоскоп . Он зажег свечку, приближал и удалял ее от детского глаза, заглядывал в него и, наконец, сказал с смущенным видом:
К сожалению, сударыня, вы не ошиблись… Мальчик действительно слеп, и притом безнадежно…
Мать выслушала это известие с спокойной грустью.
Я знала давно, - сказала она тихо.
Семейство, в котором родился слепой мальчик, было немногочисленно. Кроме названных уже лиц, оно состояло еще из отца и «дяди Максима», как звали его все без исключения домочадцы и даже посторонние. Отец был похож на тысячу других деревенских помещиков Юго-западного края: он был добродушен, даже, пожалуй, добр, хорошо смотрел за рабочими и очень любил строить и перестраивать мельницы. Это занятие поглощало почти все его время, и потому голос его раздавался в доме только в известные, определенные часы дня, совпадавшие с обедом, завтраком и другими событиями в том же роде. В этих случаях он всегда произносил неизменную фразу: «Здорова ли ты, моя голубка?» - после чего усаживался за стол и уже почти ничего не говорил, разве изредка сообщал что-либо о дубовых валах и шестернях. Понятно, что его мирное и незатейливое существование мало отражалось на душевном складе его сына. Зато дядя Максим был совсем в другом роде. Лет за десять до описываемых событий дядя Максим был известен за самого опасного забияку не только в окрестностях его имения, но даже в Киеве на «Контрактах» . Все удивлялись, как это в таком почтенном во всех отношениях семействе, каково было семейство пани Попельской, урожденной Яценко, мог выдаться такой ужасный братец. Никто не знал, как следует с ним держаться и чем ему угодить. На любезности панов он отвечал дерзостями, а мужикам спускал своеволие и грубости, на которые самый смирный из «шляхтичей» непременно бы отвечал оплеухами. Наконец, к великой радости всех благомыслящих людей , дядя Максим за что-то сильно осердился на австрийцев и уехал в Италию; там он примкнул к такому же забияке и еретику - Гарибальди , который, как с ужасом передавали паны помещики, побратался с чертом и в грош не ставит самого папу . Конечно, таким образом Максим навеки погубил свою беспокойную схизматическую душу, зато «Контракты» проходили с меньшими скандалами, и многие благородные мамаши перестали беспокоиться за участь своих сыновей.
Должно быть, австрийцы тоже крепко осердились на дядю Максима. По временам в Курьерке, исстари любимой газете панов помещиков, упоминалось в реляциях его имя в числе отчаянных гарибальдийских сподвижников, пока однажды из того же Курьерка паны не узнали, что Максим упал вместе с лошадью на поле сражения. Разъяренные австрийцы, давно уже, очевидно, точившие зубы на заядлого волынца (которым, чуть ли не одним, по мнению его соотечественников, держался еще Гарибальди), изрубили его, как капусту.
Плохо кончил Максим, - сказали себе паны и приписали это специальному заступничеству св. Петра за своего намесника. Максима считали умершим.
Оказалось, однако, что австрийские сабли не сумели выгнать из Максима его упрямую душу и она осталась, хотя я в сильно попорченном теле. Гарибальдийские забияки вынесли своего достойного товарища из свалки, отдали его куда-то в госпиталь, и вот, через несколько лет, Максим неожиданно явился в дом своей сестры, где и остался.
Название произведения:
Слепой музыкант
Короленко Владимир
Год написания:
1886
Жанр:
повесть
Главные герои:
Петр
- слепой мальчик, Максим
- дядя Петра, Эвелина
- дочь соседей
Драматичная и красивая идея изложена в кратком содержании повести «Слепой музыкант» для читательского дневника.
Сюжет
У супругов Попеольских рождается слепой ребенок. Отец Петра - добродушный человек, но занят хозяйством. Воспитанием мальчика занимается дядя, потерявший на войне ноги. Он хочет вырастить из ребенка сильного, высокодуховного и благородного человека. С возрастом Петр интересуется окружающими звуками и учится играть на фортепиано. Он знакомится с Эвелиной, между детьми устанавливается крепкая дружба. Став старше, Петр ощущает себя несчастным из-за недуга. Он сбегает с бродячими музыкантами на несколько лет, познает людей и мир, ощущает, сколько у других бед и несчастий и возвращается домой взрослым мужчиной. Он женится на Эвелине. У молодожен рождается зрячий сын. Максим гордится племянником, стойким и сильным человеком.Вывод (моё мнение)
Какие бы беды ни выпадали на нашу долю, нужно проявлять терпение и радоваться тому, что имеешь. Есть люди, у которых куда больше проблем и боли. Нельзя опускать голову и сдаваться. Счастье - в мелочах. Телесные недуги причиняют массу неудобств, но не тело главное в человеке, а душа и то, чем она наполнена. Нужно наполнять ее добром и теплом, именно это притягивает к нам таких же добрых и теплых людей.В 1886 году была опубликована повесть Короленко под названием Слепой музыкант, что полюбилась читателю и по настоящее время изучается в школах. В этой повести раскрывается тема любви, смысла жизни, тема воспитания и искусства. Давайте остановимся на работе В.Г. Короленко Слепой музыкант для читательского дневника.
Короленко: Слепой музыкант кратко по главам
Глава 1
Слепой музыкант под авторством Короленко в пересказе начинается известием о рождении ребенка. Этот мальчик родился в богатой семье. Он был первенцем, однако радость затмило подозрение женщины. Это подозрение было подтверждено докторским диагнозом. Его вердикт: мальчик слепой. Семья была немногочисленной. Проживало лишь четыре человека, муж с женой, брат жены дядя Максим и новорожденный. Брат был сподвижником, часто участвовал в дуэлях. На одной из них он был ранен, рука так и осталась бездейственной. А в одном из боев он потерял ногу.
Хозяин поместья редко бывал дома. Он возводил мельницу и этот процесс сильно его увлек. Однако о жене не забывал и старался все ее желания выполнять. Мать слишком оберегала малыша, пока брат ей не сказал оставить ребенка в покое. Мальчик стал очень хорошо ориентироваться на полу, ползая по дому. Когда мальчик научился говорить, свои ощущения он стал объяснять словами.
А однажды они пошли с мамой к реке. От переизбытка новых звуков, новых ароматов, ребенок впал в обморочное состояние. Дядю Максима обеспокоила такая реакция ребенка и он стал интересоваться психологией детей. Теперь с новым малыша знакомят постепенно. Изучив литературу, дядя приходит к выводам, что его племянник рожден слепымне просто так. Он пришел в мир, чтобы реализовать свои необыкновенные способности. Правда, еще нужно понять, что это за дар.
Глава 2
Продолжая работу над произведением Короленко Слепой музыкант, мы видим мальчика, которому исполнилось пять лет. За это время он хорошо ходит по дому, будто видит все предметы перед собой. На улице гуляет с палкой. Как-то мальчик услышал звучание дудки. Эти звуки очень понравились ему и своими ощущениями ребенок делится с мамой. Как-то придя в комнату Пети, чтобы пожелать ему спокойной ночи, мама не видит там сына. Он заворожено слушал, как играет конюх. Теперь сложно выгнать оттуда ребенка, ведь он все свое время проводил там. Мать Попельская даже стала ревновать, а так как у нее за плечами музыкальное образование, она просит мужа купить пианино.
И вот пианино в доме. Но, беда. Сын не оценил игру матери и звучание пианино. Это расстроило женщину, но она не теряла надежду и продолжала играть. Поняв, что через музыку нужно передавать эмоции, она заиграла по-другому и ребенок это оценил, его заинтересовало и пианино. Теперь ему хочется получить навыки игры не только на дудке, но и на пианино. Дядя понимает, в племяннике кроется талант музыканта. Его и нужно развивать. Максим планирует научить мальчика и петь. Для этого он повел ребенка к конюху, которого попросил спеть народную песню. Все заслушались, представляя свои картины, что рисовала песня.
Глава 3
В шесть лет Петя был полностью самостоятельным. Сам убирал в комнате, застилал постель, занимался с дядей физическими упражнениями. Чтобы мальчик развивался всесторонне, дядя учил его истории, а также приглашал дворовых ребят. Правда, те боялись незрячего, да и Пете их общение было не интересно. В деревне рядом с участком родителей Пети селятся приезжие Якульские, у которых была дочь Эвелина — ровесница Пети. Впервые дети встретились на речке. Это знакомство было неудачным и мальчик прогоняет соседку. Когда Эвелина вновь решилась на встречу, дети разговорились, но желание Пети исследовать лицо девочки показалось собеседнице странным. Это напомнило мальчику о его врожденном недуге и он рассказывает все Эвелине. Расскажет и о своих специальных книгах, и о дяде, который с ним занимается. Соседка стала часто наведываться в дом к мальчику, который учил ее наукам. Теперь они — лучшие друзья, как и их родители.
Глава 4
Дядя видит, что теперь мальчик общается не только с ним. Много времени тот уделяет соседской девочке, с которой они подружились. Паренек был в восторге от Эвелины и его разговоры были только о ней, да и во сне она к нему приходила. Пете очень захотелось видеть, различать цвета, но увы. Как-то конюх подарил мальчику аиста и тот стал утверждать, что видит контуры. Однако дядя этому не поверил. С возрастом Петя стал меняться. Менялось и его мировозрение. Чаще он был замкнутым и безрадостным, впадал в грусть и печаль. Только Эвелине удавалось вывести его из такого состояния. Чувства у него стали еще более острыми, поэтому он даже пролетающий метеор смог услышать.
Глава 5
Далее Короленко в своем произведении переносит нас на пять лет вперед. Теперь Петя — молодой парень, к которому стали приглашать новых знакомых по решению дяди, который захотел разнообразить жизнь племянника. В поместье приглашен и старый друг Максима с его сыновьями студентами из музыкальных учреждений. Все общаются за столом. Парни рассказывают о смысле жизни, о планах. Эвелина делится и своим видением взрослой жизни, где уверена, что у каждого своя дорога. Такие застолья были утомительными для Петра, но в то же время ему было интересно, поэтому знакомство решили продолжить в следующий раз.
За очередной беседой, один из студентов стал проявлять интерес к Эвелине. Петру это не понравилось и он выскочил из-за стола. Девушка тут же бросилась за ним. Нашла его у мельницы. Там герои объясняются в любви и решают жениться. Когда счастливые дети вернулись обратно, Пете захотелось сыграть на пианино. Его игра была удивительной и завораживающей. Студенты советуют парню заняться серьезно своим талантом, пророча ему великое будущее.
Глава 6
Теперь Попельские поехали в гости к знакомому дяди. Там Петя получил много новых эмоций, в том числе побывав у могилы разбойника и его верного бандуриста. Также он побывал в монастыре, где познакомился со звонарем, таким же слепцом от рождения. В разговоре с Петей звонарь показался злым. Впоследствии он и себя стал считать таким. О случае в монастыре Эвелина рассказала дяде Максиму.
С приходом зимы Петя становился мрачнее, его стали посещать мысли о сути жизни, он не понимал, зачем таким, как он, жить. Он все чаще досадовал о своей судьбе, желая видеть. Ради этого он готов даже с нищим поменяться местами. Как-то Максим с Петей направились в церковь к чудотворной иконе. Там при входе в церковь сидели нищие и пели песню. Такая встреча еще больше подкосила психологическое состояние парня.
Ближе к лету Максим решает везти Петра в Киев, где бы парень начал обучение игре на пианино. Однако по дороге им встретились слепцы, что странствовали и держали путь в Почаев. Петя примыкает к ним, а Максим едет в Киев один. Путешествие, во время которого Петр смог пообщаться со слепыми музыкантами, обогатило его духовный мир и подарило новые впечатления. Несмотря на то, что в Почаеве парень не прозрел, он получил душевное исцеление.
Вернулся домой Петя к осени.
Глава 7
Осенью Эвелина заявила родителям о намерении выйти замуж за Петю. Они дали согласие. Была сыграна свадьба. Спустя время Эвелина была уже в положении. Петр очень переживал, и только после рождения ребенка, когда доктор сказал, что ребенок зрячий, он успокоился. Мало того, когда доктор делал свое заключение, будто молния пронзила парня и как ему показалось, смог он увидеть и мать, и дядю, и жену. Потом герой потерял сознание.
Заключение
Спустя три года, Петр на большой сцене. Это его дебют. Поддержать Петра приехали дядя и его жена. О нем заговорили, его музыкой восхищались, а дядя стал слышать уже не горестные ноты его музыки, которые всегда он чувствовал в песне слепцов, а услышал счастье от жизни. Максим понял, наконец-то племянник прозрел и будет наполнять песни о несчастных счастливыми нотами. Все старания Максима прошли не напрасно и свою жизнь он прожил достойно.
Слепой музыкант: герои
А какую оценку поставите вы?
Глава первая
Ребенок родился в богатой семье Юго-западного края, в глухую полночь.
Молодая мать лежала в глубоком забытьи, но, когда в комнате раздался первый
крик новорожденного, тихий и жалобный, она заметалась с закрытыми глазами в
своей постели. Ее губы шептали что-то, и на бледном лице с мягкими, почти
детскими еще чертами появилась гримаса нетерпеливого страдания, как у
балованного ребенка, испытывающего непривычное горе.
Бабка наклонилась ухом к ее что-то тихо шептавшим губам.
- Отчего... отчего это он? - спрашивала больная едва слышно.
Бабка не поняла вопроса. Ребенок опять закричал. По лицу больной
пробежало отражение острого страдания, и из закрытых глаз скользнула крупная
слеза.
- Отчего, отчего? - по-прежнему тихо шептали ее губы.
На этот раз бабка поняла вопрос и спокойно ответила:
- Вы спрашиваете, отчего ребенок плачет? Это всегда так бывает,
успокойтесь.
Но мать не могла успокоиться. Она вздрагивала каждый раз при новом
крике ребенка и все повторяла с гневным нетерпением:
- Отчего... так... так ужасно?
Бабка не слыхала в крике ребенка ничего особенного и, видя, что мать и
говорит точно в смутном забытьи и, вероятно, просто бредит, оставила ее и
занялась ребенком.
Юная мать смолкла, и только по временам какое-то тяжелое страдание,
которое не могло прорваться наружу движением или словами, выдавливало из ее
глаз крупные слезы. Они просачивались сквозь густые ресницы и тихо катились
по бледным, как мрамор, щекам.
Быть может, сердце матери почуяло, что вместе с новорожденным ребенком
явилось на свет темное, неисходное горе, которое нависло над колыбелью,
чтобы сопровождать новую жизнь до самой могилы.
Может быть, впрочем, что это был и действительный бред. Как бы то ни
было, ребенок родился слепым.
Сначала никто этого не заметил. Мальчик глядел тем тусклым и
неопределенным взглядом, каким глядят до известного возраста все
новорожденные дети. Дни уходили за днями, жизнь нового человека считалась
уже неделями. Его глаза прояснились, с них сошла мутная поволока, зрачок
определился. Но дитя не поворачивало головы за светлым лучом, проникавшим в
комнату вместе с веселым щебетаньем птиц и с шелестом зеленых буков, которые
покачивались у самых окон в густом деревенском саду. Мать, успевшая
оправиться, первая с беспокойством заметила странное выражение детского
лица, остававшегося неподвижным и как-то не по-детски серьезным.
Молодая женщина смотрела на людей, как испуганная горлица [Горлица -
голубка], и спрашивала:
- Скажите же мне, отчего он такой?
- Какой? - равнодушно переспрашивали посторонние. - Он ничем не
отличается от других детей такого возраста.
- Посмотрите, как странно ищет он что-то руками...
- Дитя не может еще координировать [Координировать - согласовывать,
устанавливать правильные соотношения] движений рук с зрительными
впечатлениями, - ответил доктор.
- Отчего же он смотрит все в одном направлении?.. Он... он слеп? -
вырвалась вдруг из груди матери страшная догадка, и никто не мог ее
успокоить.
Доктор взял ребенка на руки, быстро повернул к свету и заглянул в
глаза. Он слегка смутился и, сказав несколько незначащих фраз, уехал, обещая
вернуться дня через два.
Мать плакала и билась, как подстреленная птица, прижимая ребенка к
своей груди, между тем как глаза мальчика глядели все тем же неподвижным и
суровым взглядом.
Доктор действительно вернулся дня через два, захватив с собой
офтальмоскоп [Офтальмоскоп - медицинский инструмент, специальное зеркало,
употребляемое для исследования дна глазного яблока]. Он зажег свечку,
приближал и удалял ее от детского глаза, заглядывал в него и, наконец,
сказал с смущенным видом:
- К сожалению, сударыня, вы не ошиблись... Мальчик действительно слеп,
и притом безнадежно...
Мать выслушала это известие с спокойной грустью.
- Я знала давно, - сказала она тихо.
Семейство, в котором родился слепой мальчик, было немногочисленно.
Кроме названных уже лиц, оно состояло еще из отца и "дяди Максима", как
звали его все без исключения домочадцы и даже посторонние. Отец был похож на
тысячу других деревенских помещиков Юго-западного края: он был добродушен,
даже, пожалуй, добр, хорошо смотрел за рабочими и очень любил строить и
перестраивать мельницы. Это занятие поглощало почти все его время, и потому
голос его раздавался в доме только в известные, определенные часы дня,
совпадавшие с обедом, завтраком и другими событиями в том же роде. В этих
случаях он всегда произносил неизменную фразу: "Здорова ли ты, моя голубка?"
- после чего усаживался за стол и уже почти ничего не говорил, разве изредка
сообщал что-либо о дубовых валах и шестернях. Понятно, что его мирное и
незатейливое существование мало отражалось на душевном складе его сына. Зато
дядя Максим был совсем в другом роде. Лет за десять до описываемых событий
дядя Максим был известен за самого опасного забияку не только в окрестностях
его имения, но даже в Киеве на "Контрактах" ["Контракты" - местное название
некогда славной киевской ярмарки. (Примеч. автора)]. Все удивлялись, как это
в таком почтенном во всех отношениях семействе, каково было семейство пани
Попельской, урожденной Яценко, мог выдаться такой ужасный братец. Никто не
знал, как следует с ним держаться и чем ему угодить. На любезности панов он
отвечал дерзостями, а мужикам спускал своеволие и грубости, на которые самый
смирный из "шляхтичей" непременно бы отвечал оплеухами. Наконец, к великой
радости всех благомыслящих людей [Благомыслящие люди. - До революции так
официально назывались сторонники существующей власти, враждебно настроенные
по отношению к революционной деятельности], дядя Максим за что-то сильно
осердился на австрийцев [Осердился на австрийцев - возмутился австрийцами,
под гнетом которых тогда находилась Италия] и уехал в Италию; там он
примкнул к такому же забияке и еретику [Еретик - здесь: человек, отступивший
от общепринятых взглядов] - Гарибальди [Гарибальди Джузеппе (1807 - 1882) -
вождь национально-освободительного движения в Италии в середине XIX века,
возглавлявший борьбу итальянского народа против австрийского гнета],
который, как с ужасом передавали паны помещики, побратался с чертом и в грош
не ставит самого папу [Папа - римский папа, верховный глава
римско-католической церкви]. Конечно, таким образом Максим навеки погубил
свою беспокойную схизматическую [Схизматическая (греч.) - еретическая] душу,
зато "Контракты" проходили с меньшими скандалами, и многие благородные
мамаши перестали беспокоиться за участь своих сыновей.
Должно быть, австрийцы тоже крепко осердились на дядю Максима. По
временам в Курьерке, исстари любимой газете панов помещиков, упоминалось в
реляциях [Реляция - донесение, доклад] его имя в числе отчаянных
гарибальдийских сподвижников, пока однажды из того же Курьерка паны не
узнали, что Максим упал вместе с лошадью на поле сражения. Разъяренные
австрийцы, давно уже, очевидно, точившие зубы на заядлого волынца [Волынец -
уроженец Волыни, Волынской губернии в Юго-западном крае] (которым, чуть ли
не одним, по мнению его соотечественников, держался еще Гарибальди),
изрубили его, как капусту.
- Плохо кончил Максим, - сказали себе паны и приписали это специальному
заступничеству св. Петра за своего намесника. Максима считали умершим.
Оказалось, однако, что австрийские сабли не сумели выгнать из Максима
его упрямую душу и она осталась, хотя я в сильно попорченном теле.
Гарибальдийские забияки вынесли своего достойного товарища из свалки, отдали
его куда-то в госпиталь, и вот, через несколько лет, Максим неожиданно
явился в дом своей сестры, где и остался.
Теперь ему было уже не до дуэлей. Правую ногу ему совсем отрезали, и
потому он ходил на костыле, а левая рука была повреждена и годилась только
на то, чтобы кое-как опираться на палку. Да и вообще он стал серьезнее,
угомонился, и только по временам его острый язык действовал так же метко,
как некогда сабля. Он перестал ездить на "Контракты", редко являлся в
общество и большую часть времени проводил в своей библиотеке за чтением
каких-то книг, о которых никто ничего не знал, за исключением предположения,
что книги совершенно безбожные. Он также писал что-то, но так как его работы
никогда не являлись в Курьерке, то никто не придавал им серьезного значения.
В то время, когда в деревенском домике появилось и стало расти новое
существо, в коротко остриженных волосах дяди Максима уже пробивалась
серебристая проседь. Плечи от постоянного упора костылей поднялись, туловище
приняло квадратную форму. Странная наружность, угрюмо сдвинутые брови, стук
костылей и клубы табачного дыма, которыми он постоянно окружал себя, не
выпуская изо рта трубки, - все это пугало посторонних, и только близкие к
инвалиду люди знали, что в изрубленном теле бьется горячее и доброе сердце,
а в большой квадратной голове, покрытой щетиной густых волос, работает
неугомонная мысль.
Но даже и близкие люди не знали, над каким вопросом работала эта мысль
в то время. Они видели только, что дядя Максим, окруженный синим дымом,
просиживает по временам целые часы неподвижно, с отуманенным взглядом и
угрюмо сдвинутыми густыми бровями. Между тем изувеченный боец думал о том,
что жизнь - борьба и что в ней нет места для инвалидов. Ему приходило в
голову, что он навсегда выбыл уже из рядов и теперь напрасно загружает собою
фурштат [Фурштат (нем.) - военный обоз]; ему казалось, что он рыцарь,
выбитый из седла жизнью и поверженный в прах. Не малодушно ли извиваться в
пыли, подобно раздавленному червяку; не малодушно ля хвататься за стремя
победителя, вымаливая у него жалкие остатки собственного существования?
Пока дядя Максим с холодным мужеством обсуждал эту жгучую мысль,
соображая и сопоставляя доводы за и против, перед его глазами стало мелькать
новое существо, которому судьба судила явиться на свет уже инвалидом.
Сначала он не обращал внимания на слепого ребенка, но потом странное
сходство судьбы мальчика с его собственною заинтересовало дядю Максима.
- Гм... да, - задумчиво сказал он однажды, искоса поглядывая на
мальчишку, - этот малый тоже инвалид. Если сложить нас обоих вместе,
пожалуй, вышел бы один лядащий [Лядащий - слабосильный, невзрачный]
человечишко.
С тех пор его взгляд стал останавливаться на ребенке все чаще и чаще.
Ребенок родился слепым. Кто виноват в его несчастии? Никто! Тут не
только не было и тени чьей-либо "злой воли", но даже самая причина несчастия
скрыта где-то в глубине таинственных и сложных процессов жизни. А между тем
при всяком взгляде на слепого мальчика сердце матери сжималось от острой
боли. Конечно, она страдала в этом случае, как мать, отражением сыновнего
недуга и мрачным предчувствием тяжелого будущего, которое ожидало ее
ребенка; но, кроме этих чувств, в глубине сердца молодой женщины щемило
также сознание, что причина несчастия лежала в виде грозной возможности в
тех, кто дал ему жизнь... Этого было достаточно, чтобы маленькое существо с
прекрасными, ко незрячими глазами стало центром семьи, бессознательным
деспотом, с малейшей прихотью которого сообразовалось все в доме.
Неизвестно, что вышло бы со временем из мальчика, предрасположенного к
беспредметной озлобленности своим несчастием и в котором все окружающее
стремилось развить эгоизм, если бы странная судьба и австрийские сабли не
заставили дядю Максима поселиться в деревне, в семье сестры.
Присутствие в доме слепого мальчика постепенно и нечувствительно дало
деятельной мысли изувеченного бойца другое направление. Он все так же
просиживал целые часы, дымя трубкой, но в глазах, вместо глубокой и тупой
боли, виднелось теперь вдумчивое выражение заинтересованного наблюдателя. И
чем более присматривался дядя Максим, тем чаще хмурились его густые брови, и
он все усиленнее пыхтел своею трубкой. Наконец, однажды он решился на
вмешательство.
- Этот малый, - сказал он, пуская кольцо за кольцом, - будет еще
гораздо несчастнее меня. Лучше бы ему не родиться.
Молодая женщина низко опустила голову, и слеза упала на ее работу.
- Жестоко напоминать мне об этом, Макс, - сказала она тихо, -
напоминать без цели...
- Я говорю только правду, - ответил Максим. - У меня нет ноги и руки,
но есть глаза. У малого нет глаз, со временем не будет ни рук, ни ног, ни
воли...
- Отчего же?
- Пойми меня, Анна, - сказал Максим мягче. - Я не стал бы напрасно
говорить тебе жестокие вещи. У мальчика тонкая нервная организация. У него
пока есть все шансы развить остальные свои способности до такой степени,
чтобы хотя отчасти вознаградить его слепоту. Но для этого нужно упражнение,
а упражнение вызывается только необходимостью. Глупая заботливость,
устраняющая от него необходимость усилий, убивает в нем все шансы на более
полную жизнь.
Мать была умна и потому сумела победить в себе непосредственное
побуждение, заставлявшее ее кидаться сломя голову при каждом жалобном крике
ребенка. Спустя несколько месяцев после этого разговора мальчик свободно и
быстро ползал по комнатам, настораживая слух навстречу всякому звуку, и с
какою-то необычною в других детях живостью ощупывал всякий предмет,
попадавший в руки.
Мать он скоро научился узнавать по походке, по шелесту платья, по
каким-то еще, ему одному доступным, неуловимым для других признакам: сколько
бы ни было в комнате людей, как бы они ни передвигались, он всегда
направлялся безошибочно в ту сторону, где она сидела. Когда она неожиданно
брала его на руки, он все же сразу узнавал, что сидит у матери. Когда же его
брали другие, он быстро начинал ощупывать своими ручонками лицо взявшего его
человека и тоже скоро узнавал няньку, дядю Максима, отца. Но если он попадал
к человеку незнакомому, тогда движения маленьких рук становились медленнее:
мальчик осторожно и внимательно проводил ими по незнакомому лицу; и его
черты выражали напряженное внимание; он как будто "вглядывался" кончиками
своих пальцев.
По натуре он был очень живым и подвижным ребенком, но месяцы шли за
месяцами, и слепота все более налагала свой отпечаток на темперамент
мальчика, начинавший определяться. Живость движений понемногу терялась; он
стал забиваться в укромные уголки и сидел там по целым часам смирно, с
застывшими чертами лица, как будто к чему-то прислушиваясь. Когда в комнате
бывало тихо и смена разнообразных звуков не развлекала его внимания,
ребенок, казалось, думал о чем-то с недоумелым и удивленным выражением на
красивом и не по-детски серьезном лице.
Дядя Максим угадал: тонкая и богатая нервная организация мальчика брала
свое и восприимчивостью к ощущениям осязания и слуха как бы стремилась
восстановить до известной степени полноту своих восприятий. Всех удивляла
поразительная тонкость его осязания, По временам казалось даже, что он не
чужд ощущения цветов; когда ему в руки попадали ярко окрашенные лоскутья, он
дольше останавливал на них свои тонкие пальцы, и по лицу его проходило
выражение удивительного внимания. Однако со временем стало выясняться все
более и более, что развитие восприимчивости идет главным образом в сторону
слуха.
Вскоре он изучил в совершенстве комнаты по их звукам: различал походку
домашних, скрип стула под инвалидом-дядей, сухое, размеренное шоркание нитки
в руках матери, ровное тикание стенных часов. Иногда, ползая вдоль стены, он
чутко прислушивался к легкому, неслышному для других шороху и, подняв руку,
тянулся ею за бегавшею по обоям мухой. Когда испуганное насекомое снималось
с места и улетало, на лице слепого являлось выражение болезненного
недоумения. Он не мог отдать себе отчета в таинственном исчезновении мухи.
Но впоследствии и в таких случаях лицо его сохраняло выражение осмысленного
внимания: он поворачивал голову в ту сторону, куда улетала муха, -
изощренный слух улавливал в воздухе тонкий звон ее крыльев.
Мир, сверкавший, двигавшийся и звучавший вокруг, в маленькую головку
слепого проникал главным образом в форме звуков, и в эти формы отливались
его представления. На лице застывало особенное внимание к звукам: нижняя
челюсть слегка оттягивалась вперед на тонкой и удлинившейся шее. Брови
приобретали особенную подвижность, а красивые, но неподвижные глаза
придавали лицу слепого какой-то суровый и вместе с тем трогательный
отпечаток.
Третья зима его жизни приходила к концу. На дворе уже таял снег,
звенели весенние потоки, и вместе с тем здоровье мальчика, который зимой все
прихварывал и потому всю ее провел в комнатах, не выходя на воздух, стало
поправляться.
Вынули вторые рамы, и весна ворвалась в комнату с удвоенной силой. В
залитые светом окна глядело смеющееся весеннее солнце, качались голые еще
ветки буков, вдали чернели нивы, по которым местами лежали белые пятна
тающих снегов, местами же пробивалась чуть заметною зеленью молодая трава.
Всем дышалось вольнее и лучше, на всех весна отражалась приливом обновленной
и бодрой жизненной силы.
Для слепого мальчика она врывалась в комнату только своим торопливым
шумом. Он слышал, как бегут потоки весенней воды, точно вдогонку Друг за
другом, прыгая по камням, прорезаясь в глубину размякшей земли; ветки буков
шептались за окнами, сталкиваясь и звеня легкими ударами по стеклам. А
торопливая весенняя капель от нависших на крыше сосулек, прихваченных
утренним морозом и теперь разогретых солнцем, стучала тысячью звонких
ударов. Эти звуки падали в комнату, подобно ярким и звонким камешкам, быстро
отбивавшим переливчатую дробь. По временам сквозь этот звон и шум окрики
журавлей плавно проносились с далекой высоты и постепенно смолкали, точно
тихо тая в воздухе.
На лице мальчика это оживление природы сказывалось болезненным
недоумением. Он с усилием сдвигал свои брови, вытягивал шею, прислушивался и
затем, как будто встревоженный непонятною суетой звуков, вдруг протягивал
руки, разыскивая мать, и кидался к ней, крепко прижимаясь к ее груди.
- Что это с ним? - спрашивала мать себя и других.
Дядя Максим внимательно вглядывался в лицо мальчика и не мог объяснить
его непонятной тревоги.
- Он... не может понять, - догадывалась мать, улавливая на лице сына
выражение болезненного недоумения и вопроса.
Действительно, ребенок был встревожен и беспокоен: он то улавливал
новые звуки, то удивлялся тому, что прежние, к которым он уже начал
привыкать, вдруг смолкали и куда-то терялись.
Хаос весенней неурядицы смолк. Под жаркими лучами солнца работа природы
входила все больше и больше в свою колею, жизнь как будто напрягалась, ее
поступательный [Поступательный - направленный вперед] ход становился
стремительнее, точно бег разошедшегося поезда. В лугах зазеленела молодая
травка, в воздухе носился запах березовых почек.
Мальчика решили вывести в поле, на берег ближней реки.
Мать вела его за руку. Рядом на своих костылях шел дядя Максим, и все
они направлялись к береговому холмику, который достаточно уже высушили
солнце и ветер. Он зеленел густой муравой, и с него открывался вид на
далекое пространство.
Яркий день ударил по главам матери и Максима. Солнечные лучи согревали
их лица, весенний ветер, как будто взмахивая невидимыми крыльями, сгонял эту
теплоту, заменяя ее свежею прохладой. В воздухе носилось что-то опьяняющее
до неги, до истомы.
Мать почувствовала, что в ее руке крепко сжалась маленькая ручка
ребенка, но опьяняющее веяние весны сделало ее менее чувствительной к этому
проявлению детской тревоги. Она вздыхала полной грудью и шла вперед, не
оборачиваясь; если бы она сделала это, то увидела бы странное выражение на
лице мальчика. Он поворачивал открытые глаза к солнцу с немым удивлением.
Губы его раскрылись; он вдыхал в себя воздух быстрыми глотками, точно рыба,
которую вынули из воды; выражение болезненного восторга пробивалось по
временам на беспомощно-растерянном личике, пробегало по нем какими-то
нервными ударами, освещая его на мгновение, и тотчас же сменялось опять
выражением удивления, доходящего до испуга и недоумелого вопроса. Только
одни глаза глядели все тем же ровным и неподвижным, незрячим взглядом.
Дойдя до холмика, они уселись на нем все трое. Когда мать приподняла
мальчика с земли, чтобы посадить его поудобнее, он опять судорожно схватился
за ее платье; казалось, он боялся, что упадет куда-то, как будто не чувствуя
под собой земли. Но мать и на этот раз не заметила тревожного движения,
потому что ее глаза и внимание были прикованы к чудной весенней картине.
Был полдень. Солнце тихо катилось по синему небу. С холма, на котором
они сидели, виднелась широко разлившаяся река. Она пронесла уже свои льдины,
и только по временам на ее поверхности плыли и таяли кое-где последние из
них, выделяясь белыми пятнышками, На поемных лугах [Поемные луга - луга,
заливаемые водой во время разлива реки] стояла вода широкими лиманами [Лиман
- залив]; белые облачка, отражаясь в них вместе с опрокинутым лазурным
сводом, тихо плыли в глубине и исчезали, как будто и они таяли, подобно
льдинам. Временами пробегала от ветра легкая рябь, сверкая на солнце. Дальше
за рекой чернели разопревшие нивы и парили, застилая реющею, колеблющеюся
дымкой дальние лачуги, крытые соломой, и смутно зарисовавшуюся синюю полоску
леса. Земля как будто вздыхала, и что-то подымалось от нее к небу, как клубы
жертвенного фимиама [Жертвенный фимиам - дым ароматных веществ, сжигаемых
при приношении жертвы божеству по обрядам некоторых религий].
Природа раскинулась кругом, точно великий храм, приготовленный к
празднику. Но для слепого это была только необъяснимая тьма, которая
необычно волновалась вокруг, шевелилась, рокотала и звенела, протягиваясь к
нему, прикасаясь к его душе со всех сторон неизведанными еще, необычными
впечатлениями, от наплыва которых болезненно билось детское сердце.
С первых же шагов, когда лучи теплого дня ударили ему в лицо, согрели
нежную кожу, он инстинктивно поворачивал к солнцу свои незрячие глаза, как
будто чувствуя, к какому центру тяготеет все окружающее. Для него не было ни
этой прозрачной дали, ни лазурного свода, ни широко раздвинутого горизонта.
Он чувствовал только, как что-то материальное, ласкающее и теплое касается
его лица ножным, согревающим прикосновением. Потом кто-то прохладный и
легкий, хотя и менее легкий, чем тепло солнечных лучей, снимает с его лица
эту негу и пробегает по нем ощущением свежей прохлады. В комнатах мальчик
привык двигаться свободно, чувствуя вокруг себя пустоту. Здесь же его
охватили какие-то странно сменявшиеся волны, то нежно ласкающие, то
щекочущие и опьяняющие. Теплые прикосновения солнца быстро обмахивались
кем-то, и струя ветра, звеня в уши, охватывая лицо, виски, голову до самого
затылка, тянулась вокруг, как будто стараясь подхватить мальчика, увлечь его
куда-то в пространство, которого он не мог видеть, унося сознание, навевая
забывчивую истому. Тогда-то рука мальчика крепче сжимала руку матери, а его
сердце замирало и, казалось, вот-вот совсем перестанет биться.
Когда его усадили, он как будто несколько успокоился. Теперь, несмотря
на странное ощущение, переполнившее все его существо, он все же стал было
различать отдельные звуки. Темные ласковые волны неслись по-прежнему
неудержимо, ему казалось, что они проникают внутрь его тела, так как удары
его всколыхавшейся крови подымались и опускались вместе с ударами этих волн.
Но теперь они приносили с собой то яркую трель жаворонка, то тихий шелест
распустившейся березки, то чуть слышные всплески реки. Ласточка свистела
легким крылом, описывая невдалеке причудливые круги, звенели мошки, и над
всем этим проносился порой протяжный и печальный окрик пахаря на равнине,
понукавшего волов над распахиваемой полоской.
Но мальчик не мог схватить этих звуков в их целом, не мог соединить их,
расположить в перспективу [То есть не мог уяснить себе степень отдаленности
или близости долетавших до него звуков]. Они как будто падали, проникая в
темную головку, один за другим, то тихие, неясные, то громкие, яркие,
оглушающие. По временам они толпились одновременно, неприятно смешиваясь в
непонятную дисгармонию [Дисгармония - несозвучность, разноголосица]. А ветер
с поля все свистел в уши, и мальчику казалось, что волны бегут быстрее и их
рокот застилает все остальные звуки, которые несутся теперь откуда-то о
другого мира, точно воспоминание о вчерашнем дне. И по мере того как звуки
тускнели, в грудь мальчика вливалось ощущение какой-то щекочущей истомы.
Лицо подергивалось ритмически пробегавшими по нем переливами; глаза то
закрывались, то открывались опять, брови тревожно двигались, и во всех
чертах пробивался вопрос, тяжелое усилие мысли и воображения. Не окрепшее
еще и переполненное новыми ощущениями сознание начинало изнемогать: оно еще
боролось с нахлынувшими со всех сторон впечатлениями, стремясь устоять среди
них, слить их в одно целое и таким образом овладеть ими, победить их. Но
задача была не по силам темному мозгу ребенка, которому недоставало для этой
работы зрительных представлений.
И звуки летели и падали один за другим, все еще слишком пестрые,
слишком звонкие... Охватившие мальчика волны вздымались все напряженнее,
налетая из окружающего звеневшего и рокотавшего мрака и уходя в тот же мрак,
сменяясь новыми волнами, новыми звуками... быстрее, выше, мучительнее
подымали они его, укачивали, баюкали... Еще раз пролетела над этим
тускнеющим хаосом длинная и печальная нота человеческого окрика, и затем все
сразу смолкло.
Мальчик тихо застонал и откинулся назад на траву. Мать быстро
повернулась к нему и тоже вскрикнула: он лежал на траве, бледный, в глубоком
обмороке.
Дядя Максим был очень встревожен этим случаем. С некоторых пор он стал
выписывать книги по физиологии [Физиология - наука, изучающая функции
отправления организма человека и животных], психологии [Психология - наука,
изучающая психику человека, то есть его душевную организацию, процессы
ощущения, восприятия, мышления, чувства] и педагогике [Педагогика - наука о
методах воспитания и обучения] и с обычною своей энергией занялся изучением
всего, что дает наука по отношению к таинственному росту и развитию детской
души.
Эта работа завлекала его все больше и больше, и поэтому мрачные мысли о
непригодности к житейской борьбе, о "червяке, пресмыкающемся в пыли", и о
"фурштате" давно уже незаметно улетучились из квадратной головы ветерана
[Ветеран - престарелый, испытанный в боях воин]. На их месте воцарилось в
этой голове вдумчивое внимание, по временам даже розовые мечты согревали
стареющее сердце. Дядя Максим убеждался все более и более, что природа,
отказавшая мальчику в зрении, не обидела его в других отношениях; это было
существо, которое отзывалось на доступные ему внешние впечатления с
замечательною полнотой и силой. И дяде Максиму казалось, что он призван к
тому, чтобы развить присущие мальчику задатки, чтоб усилием своей мысли и
своего влияния уравновесить несправедливость слепой судьбы, чтоб вместо себя
поставить в ряды бойцов за дело жизни нового рекрута [Рекрут - новобранец;
здесь: новый борец за социальную справедливость], на которого, без его
влияния, никто не мог рассчитывать.
"Кто знает, - думал старый гарибальдиец, - ведь бороться можно не
только копьем и саблей. Быть может, несправедливо обиженный судьбою подымет
со временем доступное ему оружие в защиту других, обездоленных жизнью, и
тогда я недаром проживу на свете, изувеченный старый солдат... "
Даже свободным мыслителям сороковых и пятидесятых годов не было чуждо
суеверное представление о "таинственных предначертаниях" природы. Не мудрено
поэтому, что по мере развития ребенка, выказывавшего недюжинные способности,
дядя Максим утвердился окончательно в убеждении, что самая слепота есть лишь
одно из проявлений этих "таинственных предначертаний". "Обездоленный за
обиженных" - вот девиз, который он выставил заранее на боевом знамени своего
питомца.
После первой весенней прогулки мальчик пролежал несколько дней в бреду.
Он то лежал неподвижно и безмолвно в своей постели, то бормотал что-то и к
чему-то прислушивался. И во все это время с его лица не сходило характерное
выражение недоумения.
- Право, он глядит так, как будто старается понять что-то и не может, -
говорила молодая мать.
Максим задумывался и кивал головой. Он понял, что странная тревога
мальчика и внезапный обморок объяснялись обилием впечатлений, с которыми не
могло справиться сознание, и решился допускать к выздоравливавшему мальчику
эти впечатления постепенно, так сказать, расчлененными на составные части. В
комнате, где лежал больной, окна были плотно закрыты. Потом, по мере
выздоровления, их открывали на время, затем его водили по комнатам, выводили
на крыльцо, на двор, в сад. И каждый раз, как на лице слепого являлось
тревожное выражение, мать объясняла ему поражавшие его звуки.
- Рожок пастуха слышен за лесом, - говорила она. - А это из-за
щебетания воробьиной стаи слышен голос малиновки. Аист клекочет на своем
колесе [В Малороссии и Польше для аистов ставят высокие столбы и надевают на
них старые колеса, на которых птица завивает гнездо. (Примеч. автора)]. Он
прилетел на днях из далеких краев и строит гнездо на старом месте.
И мальчик поворачивал к ней свое лицо, светившееся благодарностью, брал
ее руку и кивал головой, продолжая прислушиваться с вдумчивым и осмысленным
вниманием.
Он начинал расспрашивать обо всем, что привлекало его внимание, и мать
или, еще чаще, дядя Максим рассказывали ему о разных предметах и существах,
издававших те или другие звуки. Рассказы матери, более живые и яркие,
производили на мальчика большее впечатление, но по временам впечатление это
бывало слишком болезненно. Молодая женщина, страдая сама, с растроганным
лицом, с глазами, глядевшими с беспомощною жалобой и болью, старалась дать
своему ребенку понятие о формах и цветах. Мальчик напрягал внимание, сдвигал
брови, на лбу его являлись даже легкие морщинки. Видимо, детская головка
работала над непосильною задачей, темное воображение билось, стремясь
создать из косвенных данных новое представление, но из этого ничего не
выходило. Дядя Максим всегда недовольно хмурился в таких случаях, и, когда
на глазах матери являлись слезы, а лицо ребенка бледнело от сосредоточенных
усилий, тогда Максим вмешивался в разговор, отстранял сестру и начинал свои
рассказы, в которых, по возможности, прибегал только к пространственным и
звуковым представлениям. Лицо слепого становилось спокойнее.
- Ну, а какой он? большой? - спрашивал он про аиста, отбивавшего на
своем столбе ленивую барабанную дробь.
И при этом мальчик раздвигал руки. Он делал это обыкновенно при
подобных вопросах, а дядя Максим указывал ему, когда следовало остановиться.
Теперь он совсем раздвинул свои маленькие ручонки, но дядя Максим сказал:
- Нет, он еще гораздо больше. Если бы привести его в комнату и
поставить на полу, то голова его была бы выше спинки стула.
- Большой... - задумчиво произнес мальчик. - А малиновка - вот! - и он
чуть-чуть развел сложенные вместе ладони.
- Да, малиновка такая... Зато большие птицы никогда не поют так хорошо,
как маленькие. Малиновка старается, чтобы всем было приятно ее слушать. А
аист - серьезная птица, стоит себе на одной ноге в гнезде, озирается кругом,
точно сердитый хозяин на работников, и громко ворчит, не заботясь о том, что
голос у него хриплый и его могут слышать посторонние.
Мальчик смеялся, слушая эти описания, и забывал на время о своих
тяжелых попытках понять рассказы матери. Но все же эти рассказы привлекали
его сильнее, и он предпочитал обращаться с расспросами к ней, а не к дяде
Максиму.
Добавить сказку в Facebook, Вконтакте, Одноклассники, Мой Мир, Твиттер или в Закладки
