Уважаемые жители Юго-Западного административного округа Москвы! Меня зовут Владимир Милов, если кто меня не знает, то . Я живу в ЮЗАО с 1983 года. Почти 20 лет жил в Теплом Стане, некоторое время назад пеерехал жить в район Ясенево. Много занимаюсь проблемами своего округа и района , активно участвую в защите прав рядовых москвичей от произвола чиновников .
Я призываю всех жителей ЮЗАО ни в коем случае не отдавать ни одного голоса на выборах 18 сентября кандидату от "Единой России" Дмитрию Морозову, которого власти сейчас пропихивают в Госдуму всеми возможными способами по 209-му одномандатному округу, включающему в себя большую часть ЮЗАО (районы Академический, Гагаринский, Зюзино, Коньково, Ломоносовский, Обручевский, Теплый Стан, Черемушки).
Дело даже не в том, что Дмитрий Морозов - абсолютно чужой для нашего города и округа человек (он родился в Белоруссии и до 2012 года вообще жил в Саратове (его биографию ). Хотя, конечно, это демонстрирует дикое неуважение властей к жителям ЮЗАО - при том, что у нас в округе проижвает много достойных жителей, в том числе общественных деятелей, муниципальных депутатов, широко известных своей работой по защите прав и интересов жителей округа, правящая партия "Единая Россия" считает возможным выдвинуть в депутаты от нашего округа выходца из Саратова, ничего не знающего о проблемах ЮЗАО. Честно говоря, это похоже просто на плевок в лицо.
Однако даже не в этом дело. Морозов - детский врач (сейчас он работает завкафедрой детской хирургии и урологии-андрологии 1-го Московского государственного медицинского университета имени Сеченова). Говорят, он хороший детский врач, один из лучших. Это очень хорошо. Вот и пусть дальше работает детским врачом и приносит пользу людям тем, что хорошо умеет делать - ему нечего делать в Госдуме .
В Госдуме нашему округу нужен независимый представитель наших интересов. Который будет не власти подлизывать, а отстаивать наши интересы.
Могут ли врачи хорошо отстаивать наши интересы в парламенте?
Давайте посмотрим на это на примере Мосгордумы. Два года назад, в 2014 году, власть, путем традиционного применения админресурса, принудительного голосования бюджетников и прочих хорошо вам известных прелестей, протащила в Мосгордуму более 40 своих депутатов, в том числе - ряд медицинских работников, за которых некоторые граждане охотно голосовали. Ну как же, уважаемая тетя-врач, директор больницы, она же точно будет заботиться в Мосгордуме о людях!
В результате в Мосгордуме сегодня работают 6 представителей медицинского сообщества - директора больниц, врачи (Батышева, Картавцева, Шарапова, Назарова, Мишин, Шастина). Шесть из 45 депутатов - это много, это почти шестая часть состава Думы, это больше, чем фракция КПРФ. Ну казалось бы, вот такая мощная медицинская гвардия, знает что делать для людей.
Прошло два года, и вот мы можем посмотреть, что эти уважаемые доктора в Мосгордуме за эти годы напринимали. А напринимали они вот что: если в бюджете Москвы 2014 года (который был принят еще до избрания всех этих уважаемых врачей в городской парламент) общие расходы составляли 1,6 трлн рублей, а расходы на здравоохранение составили 216,2 млрд рублей (13,4%), то в бюджете Москвы 2016 года - за который в том числе голосовали и вот эти все уважаемые депутаты-медики - общие расходы выросли аж до 1,75 трлн рублей, при этом расходы на медицину снизились до 190,8 млрд рублей (10,9%). Это очень существенное падение. Именно из-за этого у нас в Москве закрывают медучреждения, сокращают персонал, сокращают оплату труда медикам. Хотя казалось бы, при таком огромном городском бюджете - почти 2 триллиона рублей, с ума сойти можно! - можно было бы направить побольше денег на медицинское обслуживание, которое традиционно является одной из ключевых потребностей жителей нашего города?
(Цифры с официального сайта правительства Москвы: бюджет Москвы-2016 , бюджет Москвы-2014 .)
Отметим отдельно, что такие бюджеты, предусматривающие заметное сокращение абсолютного и относительного уровня расходов на медицину в Москве, принимала Мосгордума, где большинство принадлежит партии "Единая Россия". Именно "Единая Россия", которую представляет Дмитрий Морозов, виновна в сокращении расходов на медицину в Москве .
Почему же врачи - которые, казалось бы, должны понимать необходимость увеличения, а не сокращения расходов на здравоохранение - голосуют за навязанный мэром Собяниным бюджет, предусматривающий урезание ассигнований на медицину? Откуда берется этот парадокс?
А никакого парадокса на самом деле нет. Вся драма в том, что вот все эти медицинские работники глубоко зависимы от бюджетного финансирования, а значит, от политической воли власти . Проголосуешь в Думе не так - твоему бюджетному учреждению финансирование срежут, а чего доброго, еще и уволят. Поэтому врач, а тем более директор медучреждения - для власти практически идеальный бессловесный исполнитель всего чего прикажут: ему слишком много чего терять в случае ослушания.
Пример действующей Мосгордумы, когда сами узники голосуют за газовую камеру врачи голосуют за сокращение расходов на здравоохранение - лучший в этом плане пример.
То же самое и в Госдуме - хотя профессиональных медиков там хватает , но однако же они упорно из года в год голосуют за бюджеты, сокращающие расходы на медицину. Потому что им так приказали власти и руководство партии "Единая Россия", а перечить этому они не в силах (см выше).
Поэтому - каким бы Морозов не был хорошим врачом - в нынешней системе координат у него нет никаких шансов проявить себя в Государственной Думе подлинно независимым защитником интересов жителей ЮЗАО . Он просто будет послушным исполнителем воли властей, "кнопкодавом", не смеющим перечить власти из-за интересов своего медучреждения.
Представлять интересы жителей ЮЗАО в Думе нормальным образом он не сможет.
Пусть лучше остается работать детским врачом, что, как говорят, у него действительно хорошо получается.
Давайте 18 сентября освободим Дмитрия Морозова от обременительной обязанности отрываться от своих врачебных дел ради пустого сидения в парламенте и нажатия на кнопки по команде, и изберем депутатом по 209 округу подлинно независимого кандидата, живущего в округе и способно по-настоящему защищать наши интересы!
Сохранено
Говорят, что из нецерковных профессий врачи — ближе всего к Богу. Потому что знают цену жизни и смерти и не раз становились свидетелями чуда. Поэтому некоторые врачи становятся священниками. Другая точка зрения: все, кто связан с медициной,— закоренелые скептики и циники. В их жизни нет места иной вере, кроме веры в силу природы и жизненную энергию человека. Где же истина? Об этом мы поговорили с заведующим кафедрой детской хирургии Саратовского государственного медицинского университета имени В.И. Разумовского, главным детским хирургом Саратовской области, членом Общества православных врачей Саратовской епархии Дмитрием Анатольевичем Морозовым.
Наша встреча состоялась в возглавляемой им клинике детской хирургии Саратовского государственного медицинского университета. На стене в холле — стенд с фотографиями сотрудников кафедры. Перечисление регалий ее заведующего впечатляет: профессор, доктор медицинских наук, директор научно-исследовательского института фундаментальной и клинической уронефрологии СГМУ, автор более 300 научных работ, председатель Саратовского регионального отделения Российской ассоциации детских хирургов, член Российской ассоциации детских хирургов, Европейской Ассоциации детских хирургов (EUPSA), Научного Совета по детской хирургии и Проблемной комиссии «Хирургия новорожденных» Минздравсоцразвития РФ и РАМН. Четырехкратный победитель конкурсной программы Владимира Потанина «Лучший преподаватель вуза», лауреат Национальной премии лучшим врачам России «Призвание», победитель конкурса «Лучший врач года» (2008), обладатель грантов Президента Российской Федерации…
В кабинете у Дмитрия Анатольевича много фотографий, грамот, дипломов, в углу — самурайский меч, подарок от пациента. На книжной полке — икона Димитрия Донского, на стене — деревянное распятие из Иерусалима…
Из неофициальных источников знаю, что хозяин кабинета — поэт и музыкант, хорошо играет на пианино и некоторых других инструментах, владеет английским и французским языками, прекрасно готовит, а еще счастливо женат — его супруга Ольга тоже врач, доцент кафедры патологической физиологии медуниверситета, сейчас пишет докторскую диссертацию. В семье Морозовых растут двое сыновей — близнецы Дмитрий и Кирилл.
Молодой, умный, обаятельный, с его внешностью можно сделать карьеру в Голливуде… Даже трудно себе представить, как он оперирует детей. Об этом лучше спросить у мам его выздоровевших маленьких пациентов. Как правило, они рассказывают, захлебываясь от благодарности. И успокаивают других, зареванных, дежурящих у дверей операционной: «Сам Морозов оперирует!». На языке мам это означает, что все будет в порядке.
Поначалу не верится, что этот вежливый, спокойный человек может быть строгим руководителем, может на кого-то накричать или стукнуть кулаком по столу. Но в разговоре проскальзывают металлические нотки, подсказывающие, что передо мной — жесткий начальник. Об этом свидетельствует бесспорный авторитет у коллег, а студенты и вовсе произносят его фамилию едва ли не шепотом.
— Расскажите немного о том, что повлияло на Ваш жизненный выбор. Как получилось, что Вы стали детским хирургом?
— В детстве я мечтал быть военным. Это неслучайно, потому что отец у меня — военный, инженер-радиоэлектронщик. Всю свою сознательную детскую и подростковую жизнь я готовился к службе в армии. Мечтал попасть в десантные войска. Тем временем моя мама — пианистка — водила меня на занятия в музыкальную школу. Но так получилось, что я стал хирургом. Хотя если посмотреть на эту линию развития, то она напрямую связана с моими детскими мечтами и нисколько им не противоречит. Потому что в основе лежит то, что я называю позицией гражданина. Может быть, слишком сильно сказано, но в моем понимании гражданин — это человек, который соотносит свою жизнь, свои поступки с задачами своей страны, своего народа. На все смотрит сквозь эту призму. Именно поэтому мне всегда казалось, что не надо мусорить, не надо ничего ломать. Потому что все это — наш мир, наша среда обитания. И мое понимание того, что надо жить правильно, идет из семьи, от родителей.
— А врачи в семье были?
— Мой дед — стоматолог, бабушка заведовала аптекой — и на фронте, и в мирное время, дядя — хирург-травматолог. То есть пример перед глазами был. Но решение о том, что я должен стать врачом, а именно — хирургом, принял мой отец. Он так решил, и я с ним согласился. Потому что хирург — это человек средних способностей, но «с руками» — руки у него должны работать правильно. По большому счету, тот, кто может вбить гвоздь, починить что-то, отпилить или приклеить, вполне может стать хирургом.
— Случалось ли, что у Вас руки опускались, и Вы жалели о том, что сделали этот выбор?
— Это очень сложный вопрос. К примеру, если сравнить жизнь хирурга, работающего в Соединенных Штатах Америки, и в России… Их нельзя даже сравнивать! У нас оперирующий хирург, который руководит клиникой, заведует кафедрой, имеет очень много обязанностей. Он несет ответственность не только за здоровье пациентов, но и за свой коллектив, за учебный процесс, за науку, за методическую работу. На нем лежит работа с областью, с регионами. Всем этим хирург в США не занимается вообще. Потому что общество выделяет тех людей, кто блестяще оперирует, и больше ничем их не загружает и не мучает. Благодаря своим знаниям и умениям они находятся на очень высоком уровне. Я достаточно много общаюсь с зарубежными коллегами. Какую нагрузку имеет профессор в европейском университете? Одну часовую лекцию в месяц. А я читаю по две лекции в неделю плюс еще практические занятия и так далее.
Поэтому руки опускаются тогда, когда дел невпроворот, и большая часть этих дел хирургии не касается. Когда понимаешь, что тебя используют не по назначению. И на это уходит время, силы, здоровье. Уходит жизнь.
— Вы бываете довольны собой?
— Не буду скрывать, что наша клиника является одной из лучших в стране. Но я так устроен, что не могу быть этим доволен. Для меня важен не тот уровень, которого мы достигаем, а то, что мы не останавливаемся. Когда я говорю «мы», то, разумеется, имею в виду весь наш коллектив.
Что же касается лично меня, если разделить жизнь на части — ушел в 9.00 в операционную и вышел в 15.00 — то в этот промежуток времени я иногда бываю доволен собой.
— Как строится Ваш рабочий день?
— У меня не рабочий день, у меня рабочая жизнь (улыбается). Существуют несколько идеалистические представления о враче — такой булгаковский, чеховский образ интеллигента. Все это осталось в далеком прошлом. Сегодня скорость жизни настолько высока, что нет возможности остановиться. В идеале, перед лекцией я должен гулять по лесу, шуршать листвой. А я бегу на лекцию после операции, потом снова бегу на операцию, потом — на ученый совет. Потом еду консультирую и поздно вечером еле-еле прихожу домой. А еще нужно заниматься научной работой. Назавтра все начинается сначала.
— Несмотря на явную перегруженность, Вы создаете впечатление очень спокойного и мягкого человека.
— Я спокойный и мягкий только в общении с пациентами. С остальными — я довольно жестко разговариваю. Говорят, что ругают только тех, кто небезразличен. Так вот хуже всего приходится моим близким людям — коллективу и семье.
Я очень требовательный человек. Со мной сложно работать. Наверное, я не самый лучший руководитель, потому что у меня нет корпоративного духа. Я стараюсь постоянно держать своих коллег в тонусе — считаю, что в работе все должно быть идеально. Хотя, конечно, бывают в нашей клинике и проблемы. Но могу сказать, что в этом почти нет наших недоработок. Только системные.
Вот, к примеру, аэропорт — там все четко продумано. Все вежливы, улыбаются: стюардесса, получающая 80 тысяч рублей в месяц, летчик, зарабатывающий 200 тысяч рублей. Потому что это — рынок. И целая индустрия построена на зарабатывании денег. А жизнь человека, выходит, ничего не стоит. Когда медсестра — а у наших сестер адский труд — получает всего четыре тысячи в месяц, молодой доктор после окончания университета получает пять тысяч и вынужден выращивать помидоры на огороде, как вы думаете, легко ли воспитывать людей для идеальной работы в коллективе? Какие рычаги должны быть?
— Сколько человек Вы уволили за время своего руководства?
— Ни одного. Не потому, что не хотел или не мог. Просто у нас не принято разбрасываться людьми. Мне для того, чтобы подготовить человека, нужно 10-12 лет жизни. Подготовил два-три человека — прошло полжизни! Поэтому гораздо правильнее, на мой взгляд, создавать людям такие условия, в которых им выгоднее проявлять свои лучшие качества.
— Если бы Вам предложили пост в министерстве здравоохранения, Вы бы променяли операционную на кабинет чиновника?
— Только если мне предложат стать министром здравоохранения (улыбается). Мне бы хотелось иметь такую должность, которая дала бы реальную возможность изменить что-то.
Я четко вижу жизнь, ее длину, ее скоротечность. В чем состоит счастье жизни? В возможности реализации. Сколько тебе дано? Сколько дано, столько и спросится. Я стараюсь работать, чтобы реализовать себя. Мне нужно еще много сделать, много написать. И пожертвовать хирургией я мог бы только ради радикального изменения ситуации.
— И Вы знаете, как ее изменить?
— Наивно полагать, что я не знаю, как организовать детскую хирургию. Конечно, я знаю, как это сделать. Я уверен, что по любому вопросу есть люди, которые хорошо знают, как его решить правильно. И задача государства — призывать экспертов для принятия решений.
Если мы признаем, что каждый малыш для нас ценен и должен жить, то следующим должен быть вопрос: а что для этого нужно сделать? Так вот я знаю, что нужно сделать.
Поэтому когда я вижу, что дорогу у моего дома сначала заасфальтировали, а потом вскрыли и ремонтируют трубы, меня это сильно расстраивает. Потому что за эту сумму, потраченную на новый ремонт дороги, можно было бы купить несколько аппаратов для дыхания, спасти несколько детских жизней.
Если вы хотите, чтобы система работала, нужно сконцентрировать внимание на том, на чем она основана. В обществе должен сформироваться социальный заказ. К примеру, в моей клинике никто и никогда не получил квартиру, врачам приходится добираться с других концов города и работать на дачном участке. Значит, обществу хочется, чтобы доктор выращивал себе помидоры. А чтобы он их не выращивал, нужно платить ему достойную зарплату. Почему, вы думаете, в Америке хирург только оперирует и больше ничем не занимается? Из уважения к нему? Нет, действует социальный заказ, банальный расчет: лучше мы ему хорошо заплатим, и он вернет нам 100 здоровых людей, которые смогут приносить пользу обществу.
— Говорят, что врачи — либо глубоко верующие люди, либо атеисты. Ваши родители крестили Вас в детстве?
— Нет. Крестился я самостоятельно, на втором курсе университета. Я как-то внутренне прочувствовал, что быть русским человеком и не быть христианином — невозможно. Я никому не навязываю свою точку зрения, но считаю, что Русь генетически связана с Православием. Идея соборности, понятия добра, милосердия, сострадания, служения ближнему, взаимопомощи — все это перекликается с гражданским осмыслением себя, своего места в жизни. Мне кажется, что если человек задумывается об этом, он обязательно придет к вере, а русский человек не может не верить, не быть воцерковленным. Хотя между моим крещением и первой исповедью прошло много лет. Просто, чем больше я жил, тем больше понимал. И воцерковляться начал, когда мне исполнилось 33 года. Тогда же, шесть лет назад, я возглавил кафедру. Не могу сказать, что полностью воцерковился — я нахожусь в движении. Но оно направлено к храму. Я получаю огромную радость от осознания себя, своей связи с Богом, с христианством. И большей опоры в жизни нет. Опоры — в смысле истины. Все остальное — временное, наносное, выдуманное, что рано или поздно развалится.
Для меня жизнь, осмысленная через Бога,— это структурированная жизнь, в которой есть «можно» и «нельзя», «хорошо» и «плохо». Тогда как полное безверие — это потеря ориентировки во времени, в пространстве.
— А что для Вас означает вера?
— Кто-то из классиков марксизма-ленинизма, по-моему, говорил, что свобода — это осознанная необходимость. Так вот для меня вера — осознанная необходимость. В нашем непростом, жестоком мире жить без веры — значит самообманываться. Думаю, что люди, которые живут без веры, не работают над своим духом, над своей личностью. Лично я не вижу другой точки опоры для себя. И с этой точки зрения объясняю детям, как устроен мир.
— А как Вы — человек науки — объясняете им теорию Дарвина?
— Очень просто: Господь создал Дарвина и его теорию (улыбается). Для меня то, что написано в Библии,— истина. А в ней сказано, что нет иного царя, кроме Иисуса Христа. Поэтому для меня человек верующий — это по-настоящему свободный человек. Только вера позволяет личности сохранять свою целостность. Такого человека мелочи не терроризируют. Он не расстраивается по пустякам. Вопрос состоит только в том, хороший ли он человек? Достойная ли он частичка мироздания?
В ноябре прошлого года я был в командировке в Иерусалиме и очень хорошо это прочувствовал. Поехал туда на конференцию, побывал в Вифлееме в храме Рождества Христова, у Гроба Господня, на Голгофе. Это не было паломничеством, но стало одним из самых знаковых событий в моей жизни. Потрясающим событием. Я бы очень хотел вернуться туда вместе с семьей.
Я сразу сформулировал, что начинать паломничество надо с Иерусалима, потом ехать в Рим, а потом — куда угодно. У меня получилось наоборот. Сначала я побывал в Риме, а потом — на Святой Земле.
Рим тоже впечатляет, но подавляет своим величием. Там так же остро чувствуешь историю, но становишься очень маленьким! А Иерусалим тебя поднимает. Окрыляет. Я никогда не чувствовал себя так хорошо, как на Святой Земле. И там я понял, что Россия является ученицей, достойной Своего Учителя, почувствовал себя представителем своего народа.
Также я был в Киево-Печерской Лавре, в древнем Успенском соборе в Астрахани. А на Светлой седмице мы с коллегами поехали в Чечню, в Грозный, в командировку. Там консультировали, оперировали детей — за три дня осмотрели около 70 человек, заключили договор о сотрудничестве с грозненской больницей. Для клиники это был шаг. И для меня тоже. Благословение Владыки Лонгина для меня очень многое значило. На Пасху пошли в храм.
Храм в Грозном — единственное уцелевшее после второй войны в городе здание. Прежнего настоятеля расстреляли, и теперь там служит новый батюшка. Представляете: ночное Пасхальное богослужение, мы проходим в храм через металлоискатели, через ОМОН с собаками… Батюшка служит Пасху в Грозном, и тут в храме люди появляются с подарками из России! По благословению Владыки Лонгина мы передали в дар храму от Саратовской епархии напрестольный крест, православную литературу. Настоятель был очень удивлен и очень обрадован.
— За свою врачебную практику Вы не раз, наверное, становились свидетелем чуда…
— Я очень далек от мысли, что я сопричастен чуду. Моего здесь ничего нет. Одним людям суждено выздороветь, другим — умереть. Иногда смотришь на ребенка и понимаешь, что через два часа он умрет. А он вопреки всему выздоравливает. Или наоборот, иногда делаешь все возможное и невозможное, а ребенок все равно умирает. Я наблюдаю за этим постоянно и считаю, что очень многое зависит от любви матери. Когда ребенок лишен этой любви, это очень заметно. Хотя иногда брошенные дети очень хорошо выживают. Я часто оперирую отказничков и вижу, как они цепляются за жизнь.
— Несмотря на сверхплотный график, Вы находите время и силы для работы в Обществе православных врачей: ездите в отдаленные села, осматриваете и консультируете там детей. Значит, это важно для Вас?
— От этого есть реальная польза. Мы консультируем детей, случается, направляем их на экстренную или плановую госпитализацию. Но в целом поездки имеют не только «практическое» значение, но и духовное. Люди приходят на прием, чувствуют к себе доброе отношение и начинают верить во что-то хорошее. Многие до последнего не верят, что мы операции детям делаем бесплатно. И это большое удовольствие, когда на вопрос: «Сколько это будет стоить?», ты отвечаешь: «Нисколько».
Люди должны верить, что добро в этом мире есть. В каждом человеке есть что-то хорошее, а во врачах — особенно. Как правило, у них тяжелая жизнь, они знают цену здоровью, цену счастью, и когда есть возможность помочь другим — они обязательно откликаются.
Беседовала Ольга Новикова
Журнал «Православие и современность» № 15 (31)
Фото автора и из архива кафедры детской хирургии СГМУ
Образование
В 1994 году с отличием окончил педиатрический факультет Саратовского государственного медицинского университета, а в 1996 году - клиническую ординатуру кафедры детской хирургии
Профессиональная деятельность
С 1996 по 2012 год работал на кафедре детской хирургии Саратовского ГМУ им. В.И. Разумовского (с 2003 года - заведующим кафедрой и руководителем университетской клиники)
В 2000 году защитил диссертацию на соискание ученой степени доктора медицинских наук в Российском ГМУ им. Н.И. Пирогова
Имеет ученое звание профессора по кафедре детской хирургии (2008 год)
С 2004 по 2005 годы - проректор университета по научно-исследовательской работе; с 2005 года - заместитель директора по научно-исследовательской работе, а с 2010 года - директор НИИ фундаментальной и клинической уронефрологии Саратовского ГМУ
С 2012 года - главный специалист детский хирург по ПФО
В 2012-2013 годах - заместитель директора Московского НИИ педиатрии и детской хирургии МЗ России, заведующий отделением абдоминальной хирургии
С сентября 2013 года - директор НИИ детской хирургии, с октября 2015 года - руководитель отдела детской хирургии Научного Центра здоровья детей, заведующий отделением общей хирургии
С октября 2013 года - заведующий кафедрой детской хирургии и урологии-андрологии Первого МГМУ им. И.М. Сеченова
18 сентября 2016 года избран депутатом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации VII созыва
Детский хирург высшей категории. Сертифицирован по детской хирургии, эндоскопической хирургии, колопроктологии, детской урологии-андрологии
Автор свыше 470 печатных работ, включая монографии, атласы и учебные пособия; редактор нескольких российских научных сборников. С 1998 года - член Российской ассоциации детских хирургов, с 2005 - член Научного Совета по детской хирургии РАМН и МЗ РФ, проблемной комиссии «Хирургия новорожденных». С 2008 по 2012 годы - председатель Саратовского регионального отделения Российской ассоциации детских хирургов. С 2005 года - член Европейской Ассоциации детских хирургов (EUPSA), участник и докладчик европейских форумов в Австрии (2009), Испании (2011), Ирландии (2014) и Словении (2015). С 2014 года - заместитель председателя Президиума Российской Ассоциации детских хирургов. Под его руководством защищено 7 кандидатских и одна докторская диссертации. Член Диссертационного Совета Саратовского ГМУ по специальности «урология», с 2015 года - член Диссертационного Совета Научного Центра здоровья детей по специальности «детская хирургия». Член редколлегий журналов: «Российский Вестник хирургии, анестезиологии и реаниматологии детского возраста», «Детская хирургия», «Лечение и профилактика». Член Правления Общества детских хирургов Москвы. С 2013 года - председатель Жюри ежегодных Российских научных студенческих конференций. Руководитель Школы мастерства «Детская хирургия» Первого МГМУ им. И.М. Сеченова.
Награды и звания
Лауреат Первой Национальной премии лучшим врачам России «Призвание» в номинации «За проведение уникальной операции, спасшей жизнь человека» (2004 год). В 2008 году - лауреат конкурса Союза педиатров России «Детский врач 2007 года», награжден Государственной Думой РФ. В 2009 году награжден Почетной грамотой министерства здравоохранения РФ. В 2011 году был удостоен премии Российского конкурса «Лучший детский хирург России 2011 года» (Диплом III степени). В 2012 году - «Отличник здравоохранения РФ»
В 2006-2007 годах был удостоен Гранта президента РФ по поддержке молодых докторов наук для исследования фертильности мужчин, в 2008-2009 - второго президентского Гранта для изучения обструктивного пиелонефрита у детей, а в 2010-2011 годах - третьего Гранта президента РФ с целью проведения исследований нефросклероза. В 2013 году зарегистрирован в Федеральном реестре экспертов научно-технической сферы НИИ РИНКЦЭ министерства образования и науки РФ
Член и эксперт Общероссийского Народного Фронта, руководитель рабочей группы «Общество и власть - прямой диалог» Штаба ОНФ по городу Москва. Отмечен Благодарственным письмом президента РФ (2012 год).
