Биография

Лазарь Моисеевич Кагаович (10 ноября 1893 года, Киевская губерния, Российская империя - 25 июля 1991 года, Москва, СССР) - российский революционер, советский государственный и партийный деятель, близкий сподвижник Сталина. Кандидат в члены ЦК РКП(б) (1923-1924), член ЦК партии (1924-1957), член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1924-1925, 1928-1946), секретарь ЦК ВКП(б) (1924-1925, 1928-1939), кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) (1926-1930), член Политбюро (Президиума) ЦК (1930-1957).

Дореволюционная биография

Родился в еврейской семье зажиточного крестьянина, по имени Моисей Гершкович Каганович в д. Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии, - впоследствии - с. Диброва Полесского района Киевской области, упразднённое в 1999 году, вошедшее в зону обязательного отселения Чернобыльской АЭС. По свидетельству самого Кагановича , его отец работал на смоляном заводе неподалёку от деревни: «Жили очень бедно - в хибаре, где раньше был сарай. Все семь человек спали в одной комнате на лавках». Однако исследователь Рой Медведев ссылается на воспоминания очевидцев о том, что его отец - прасол, - скупал скот и отправлял его на бойни Киева. Окончил двухклассную народную школу в родных Кабанах, после этого учился в школе ближайшего села Мартыновичи.

С 14-летнего возраста начал работать в Киеве на разных заводах, обувных фабриках и сапожных мастерских сапожником. Одно время был грузчиком на мельнице «Лазарь Бродский», откуда был уволен вместе с группой из примерно 10 молодых грузчиков за организацию акций протеста перед администрацией предприятия. Лишённая многих прав, которыми пользовались в России не только русские, но и другие «инородцы», еврейская молодежь была благодатной средой для революционной агитации. Подвергшись этой агитации и под влиянием старшего брата Михаила, вступившего в ряды большевиков ещё в 1905 году, Лазарь в конце 1911 года стал членом РСДРП(б)/ВКП(б)/КПСС. С 1914 по 1915 - член Киевского комитета партии. В 1915 году был арестован и выслан этапом на родину, но вскоре вернулся нелегально в Киев. В 1916 году под фамилией Стомахина работал обувщиком на обувной фабрике в Екатеринославе (Днепропетровске), был организатором и председателем нелегального Союза сапожников. Руководитель районного и член Екатеринославского комитета партии большевиков. Согласно официальной версии, из-за предательства провокатора вынужден был уехать в Мелитополь, где, работая под фамилией Гольденберга, вновь организовал Союз сапожников и большевистскую группу. Затем переехал в Юзовку, - ныне - Донецк, - где под именем Бориса Кошеровича работал на обувной фабрике Новороссийского общества и был руководителем большевистской организации и организатором Союза сапожников.

Революция и Гражданская война (1917-1922)

Активный участник Октябрьской революции - руководил восстанием в Гомеле. На выборах в Учредительное собрание он прошёл по большевистскому списку. В декабре 1917 года Каганович стал также делегатом III Всероссийского съезда Советов. На съезде Советов Каганович был избран во ВЦИК РСФСР. С января 1918 года работал в Петрограде. Вместе с другими членами ВЦИК весной 1918 года он перебрался в Москву, где стал комиссаром организационно-агитационного отдела Всероссийской коллегии по организации Красной Армии. В конце июня 1918 года послан ЦК РКП(б) в Нижний Новгород, где был агитатором губкома, зав. агитотдела, председателем губкома и губисполкома. Коммунар ЧОН. В сентябре 1919 был командирован на воронежский участок Южного фронта. После взятия Воронежа Красной Армией - председатель Воронежского губревкома, а затем губисполкома. В сентябре 1920 года послан ЦК РКП(б) в Среднюю Азию членом Туркестанской комиссии ВЦИК и СНК - член Туркестанского бюро ЦК РКП(б) и одновременно один из руководителей Реввоенсовета Туркестанского фронта, нарком РКИ Туркестанской республики и председатель Ташкентского горсовета.

В 1921 году работал инструктором ВЦСПС, инструктором и секретарём Московского, а затем и Центрального комитета союза кожевенников. В начале 1922 года был командирован ЦК партии в Туркестан членом Туркестанского ЦК РКП(б). В 1922 году Лазарь Каганович назначен заведующим организационно-инструкторским, ставшим впоследствии организационно-распределительным отделом ЦК РКП(б). На XII Съезде избран кандидатом в члены ЦК РКП(б), а с XIII - членом ЦК РКП(б). С 2.6.1924 по 30.4.1925 секретарь ЦК РКП(б), избранный пленумом ЦК РКП(б) избранного XIII съездом РКП(б), освобождён от обязанностей с избранием Генеральным секретарем ЦК КП(б) Украины.

В высшем руководстве УССР и СССР (1922-1941)

Во главе Украины

В развернувшейся после смерти Ленина в 1924 году острой внутрипартийной борьбе Сталину было крайне важно обеспечить себе поддержку Украины - самой крупной после РСФСР союзной республики. По рекомендации Сталина именно Каганович был избран в 1925 году Генеральным секретарём ЦК КП(б) Украины.

В то время в национальной политике на Украине проводились два курса: на «украинизацию», то есть поощрение украинской культуры, языка, школы, выдвижение украинцев в аппарат управления и т. д., и на борьбу с «буржуазным и мелкобуржуазным национализмом». Чётко разграничить эти два курса, особенно в городах и промышленных центрах, было нелегко, и Каганович явно тяготел ко второму курсу: он был безжалостен ко всему, что казалось ему украинским национализмом. У него происходили частые конфликты с председателем СНК Украины Власом Чубарём. Одним из наиболее активных оппонентов Кагановича был также член ЦК КП(б)У и нарком просвещения Украины Александр Шумский, который в 1926 году добился приёма у Сталина и настаивал на отзыве Кагановича с Украины. Хотя Сталин и согласился с некоторыми доводами Шумского, но одновременно поддержал Кагановича, направив специальное письмо в Политбюро ЦК Украины.

Каганович проделал немалую работу по восстановлению и развитию промышленности Украины. Однако в политической и культурной областях его деятельность принесла гораздо больше вреда, чем пользы. Как партийный руководитель Советской Украины Каганович был фактическим руководителем и небольшой Компартии Западной Украины. Национальная обстановка и настроения среди населения западной части Украины, входившей в состав Польского государства, существенно отличались от того, что имело место в УССР. После отъезда Кагановича в Москву Чубарь выступил с критикой политики Кагановича. Оппозиция Лазарю Моисеевичу нарастала. Чубарь и председатель ЦИК СССР от УССР Г. И. Петровский приезжали к Сталину с просьбами отозвать Кагановича с Украины. Поначалу Сталин сопротивлялся, но всё же в 1928 году ему пришлось вернуть Кагановича в Москву. С 1926 года Каганович являлся кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б).

Каганович и Шахтинское дело

Генеральный секретарь ЦК КП(б) Украины Л. М. Каганович 26 апреля 1928 года писал Сталину: «В частности, мне кажется, необходимо усилить роль ГПУ примерно так, чтобы в крупных трестах были бы крупные работники, уполномоченные ГПУ, как вроде транспортных органов ГПУ. Эту реорганизацию надо провести под наблюдением и непосредственным руководством руководящих работников ЦК и ЦКК, иначе, я боюсь, как бы у нас на деле в смысле структуры и методов работы не осталось по-старому».

Каганович на подъёме

В начале 1930 года Каганович стал первым секретарём Московского областного, а затем и городского комитетов партии, а также полноправным членом Политбюро ЦК ВКП(б). Как секретарь ЦК и заведующий сельскохозяйственным отделом ЦК в 1929-1934 непосредственно руководил «делом организационно-хозяйственного укрепления колхозов и совхозов и борьбой против организованного кулачеством саботажа государственных мероприятий».

Первая половина 30-х годов - время наибольшей власти Кагановича. В 1933 году возглавил созданный сельскохозяйственный отдел ЦК ВКП(б) и активно руководил организацией МТС в колхозах и совхозах. Он был одним из первых, кого наградили введенным в стране высшим знаком отличия - орденом Ленина (за успехи в развитии сельского хозяйства Московской области). В качестве председателя Центральной комиссии по чистке партии руководил проходившей в 1933-34 годах «чисткой партийных рядов». 21 сентября 1934 г. выступил с программной речью на совещании судебно-прокурорских работников Московской области. После XVII Съезда в 1934-1935 годах председатель Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б).

В этот же период (1934 г.) Каганович - по совместительству - стал также руководителем Транспортной комиссии ЦК ВКП(б). Когда Сталин уезжал в отпуск к Чёрному морю, именно Каганович оставался в Москве в качестве временного главы партийного руководства. 28 февраля 1935 года Сталин назначает Кагановича на должность наркома путей сообщения, сохраняя за ним пост секретаря ЦК; однако он теряет два других важнейших поста - первого секретаря Московского комитета партии и председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). Назначение видных руководителей партии в хозяйственные наркоматы было в обычае ещё со времен Гражданской войны. Железнодорожный транспорт в огромной стране был не просто важен - то было «узкое место» народного хозяйства, сдерживавшее экономический рост. Назначение Кагановича на такой участок работы не выглядело опалой, однако преподнесено было чуть ли не как повышение. За перевыполнение плана железнодорожных перевозок и за успехи в деле организации ж-д транспорта и внедрения трудовой дисциплины награждён в январе 1936 орденом Трудового красного знамени. Имя Кагановича в 1935-1955 носил Московский метрополитен, строительством которого Каганович непосредственно руководил, до 1957 год станция «Охотный ряд» также носила его имя; первый советский троллейбус имел в его честь марку «ЛК» - троллейбусные линии были пущены в Москве Кагановичем. Также Кагановичу принадлежала идея создания первой в СССР детской железной дороги в подмосковном поселке Кратово.

С 1937 по совместительству - нарком тяжёлой промышленности, с 1939 года - нарком топливной промышленности, с 12 октября 1939-1940 гг. - первый нарком нефтяной промышленности СССР. С августа 1938 года одновременно - заместитель председателя Совнаркома СССР.

Каганович в своих письмах коллегам по Политбюро особенно выделялся неуёмной льстивостью в адрес Сталина:

У нас тут дела идут неплохо. Чтобы коротко охарактеризовать, я могу коротко повторить то, что я и Микоян сказали т. Калинину, когда он поехал в Сочи. Перед отъездом он спрашивал нас, что передать Хозяину? Мы и сказали ему: передай, что «страна и партия так хорошо и надёжно заряжены, что стрелок отдыхает, а дела идут - армия стреляет». То, что происходит, например, с хлебозаготовками этого года - это совершенно небывалая ошеломляющая наша победа - победа Сталинизма Вообще без хозяина очень тяжело… Но приходится, к сожалению, загромождать делами в большом количестве хозяина и срывать ему отдых, в то время как словами не выскажешь, насколько ценно его здоровье и бодрость для нас, так любящих его, и для всей страны Вот брат, великая диалектика в политике, какою обладает наш великий друг и родитель в совершенстве

Сталинская реконструкция Москвы

В 1935 г. Каганович непосредственно руководил работой по составлению генерального плана реконструкции Москвы и архитектурного оформления «пролетарской столицы». Возглавлял строительство первой очереди Московского метрополитена. Выдвинул в качестве одного из своих сотрудников Н. С. Хрущева.

Роль Кагановича в реконструкции Москвы исключительно велика. Он лично давал указания архитекторам, проводил с ними собрания. Во время реконструкции было снесено множество ценных исторических зданий, находившихся в Москве, в том числе, лично руководил взрывом Храма Христа Спасителя.

Участие в сталинских репрессиях

1932-33

22 октября 1932 года Политбюро по инициативе Сталина приняло решение о создании на Украине и Северном Кавказе чрезвычайных комиссий для увеличения хлебозаготовок. Комиссию по Украине возглавил Молотов, по Северному Кавказу - Каганович, однако фактически он участвовал и в работе комиссии Молотова как заведующий отделом сельского хозяйства при ЦК ВКП(б). Вскоре Каганович выехал на Северный Кавказ.

Комиссия Кагановича ввела практику занесения станиц, не выполняющих план хлебозаготовок, на «чёрные доски». Это означало

а) немедленное прекращение подвоза товаров и полное прекращение кооперативной и государственной торговли на месте и вывоз из кооперативных лавок всех наличных товаров;
б) полное запрещение колхозной торговли, как для колхозов, колхозников, так и единоличников;
в) прекращение всякого рода кредитования и досрочное взыскание кредитов и других финансовых обязательств;
г) проверку и очистку органами РКИ в колхозных, кооперативных и государственных аппаратах от всякого рода чуждых и враждебных элементов;
д) изъятие органами ОГПУ контрреволюционных элементов, организаторов саботажа хлебозаготовок и сева.

Всего за время работы комиссии Кагановича на «чёрные доски» было занесено 15 станиц, в результате чего от голода умерли сотни человек. Также в ходе борьбы с «саботажем» только за полтора месяца (с 1 ноября по 10 декабря) на территории Северо-Кавказского края было арестовано 16 864 человека «кулацкого и антисоветского элемента».

Не ограничившись этим, Каганович осуществил такую меру, как практически поголовное выселение жителей некоторых станиц, не справлявшихся с планом госпоставок, «в северные области». Только из трёх станиц - Полтавской, Медвёдовской и Урупской - было выселено 45 600 человек из 47 500.

1937-38

В своём докладе на февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года Каганович высказался за необходимость новых репрессий не только в наркомате путей сообщения, который он возглавлял, но и в советском обществе в целом. По словам Кагановича, «на железнодорожном транспорте… мы имеем дело с бандой оголтелых разведчиков-шпионов, озлобленных растущей мощью социализма в нашей стране и применяющих поэтому все средства изуверской борьбы с Советской властью». Несмотря на то, что уже была вскрыта «вредительская» деятельность практически во всех сферах железнодорожного хозяйства - проектировании железных дорог («Вредительство мы имеем в проектировании. Это дело самое сложное, самое трудное… Я потом вам расскажу, как можно тут раскрывать»), их строительстве («…я считаю, что Турксиб построен вредительски… Караганда - Петропавловск Мрачковским построена вредительски. Москва - Донбасс строилась вредительски… Эйхе - Сокол строилась вредительски…»), реконструкции и эксплуатации («В 1934 г. была собрана так называемая диспетчерская конференция… На этой диспетчерской конференции почти все докладчики оказались вредителями и арестованы как японские шпионы и диверсанты… Диспетчерская конференция узаконила… силу распоряжения диспетчера, чтобы иметь больше возможностей вредить, задерживать поезда, пускать их пачками и т. д.»), - Каганович заявил, что «мы не докопались до конца, мы не докопались до головки шпионско-японо-немецко-троцкистско-вредительской, не докопались до целого ряда их ячеек, которые были на местах», отметив при этом, что «тут вредны слезы по поводу того, что могут арестовать невинных».

Во время Большого террора Каганович в числе других приближённых Сталина участвовал в рассмотрении так называемых «списков» - перечней лиц, репрессированных с личной санкции верхушки ЦК. Подписи на списках означали вынесение обвинительного приговора. Подпись Кагановича стоит на 189 списках, по которым были осуждены и расстреляны более 19 000 человек.

В качестве члена Политбюро ЦК ВКП(б) Каганович утвердил большое количество т. н. «лимитов» (квоты на количество репрессированных согласно приказу НКВД № 00447 «Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов»). Например, 26 апреля 1938 года он вместе со Сталиным, Молотовым, Ворошиловым и Ежовым завизировал утвердительную резолюцию на запросе и. о. секретаря Иркутского обкома ВКП(б) о выделении дополнительного лимита по первой категории (расстрел) на 4 000 человек.

В 1937 году Каганович совершил ряд поездок по регионам СССР (Киевская, Ярославская, Ивановская, Западная области) для проведения чисток среди партийного и советского руководства. В Киеве после приезда Кагановича несколько работников обкома, а также директор Киевского исторического музея, были арестованы по доносу аспирантки Института истории Николаенко. Впоследствии она была признана психически невменяемой.

5 марта 1940 года Каганович вместе со Сталиным, Молотовым и Ворошиловым поставил свою подпись под решением Политбюро ЦК ВКП(б) о расстреле пленных польских офицеров, полицейских, пограничников, жандармов и др. (Катынский расстрел).

В 1980-е годы Каганович по поводу репрессий высказывался так:

Мы виноваты в том, что пересолили, думали, что врагов больше, чем их было на самом деле. Я не выступаю против решений партии по этому вопросу. Ошибки были - не только у Сталина, а у нас у всех, у сталинского руководства в целом были ошибки. Легко сейчас судить, когда нет нужды в твёрдой руке и в борьбе, - и в жестокости. -

Участие в Великой Отечественной войне и послевоенный период (1941-1957)

Начало войны застало Кагановича в должности наркома путей сообщения. Он продолжал курировать Наркомат путей сообщения (НКПС) даже когда формально не руководил им. 25 марта 1942 года ГКО принял постановление «О НКПС», в котором говорилось, что нарком путей сообщения Л. М. Каганович «не сумел справиться с работой в условиях военного времени», и его освободили от поста наркома. Если не считать коротких (годичных и полуторагодовых) перерывов, Каганович фактически оставался во главе НКПС до 1944 г. Его заслугой являются меры по эвакуации промышленных предприятий и населения в восточные районы страны путем обеспечения бесперебойных железнодорожных перевозок. В 1942 году - член Военного совета Северо-Кавказского, а затем Закавказского фронтов. По поручению Ставки участвовал в организации обороны Кавказа. 4 октября 1942 г. командный пункт Черноморской группы войск под Туапсе, на котором находился Каганович, разбомбили, несколько генералов погибло на месте, а нарком был ранен осколком в руку. В 1942-1945 годах член Государственного Комитета Обороны. К концу войны Каганович стал отходить на более мирные хозяйственные должности: с 1944 г. - заместитель председателя Совнаркома, с 1946 по 1947 гг. - министр промышленности строительных материалов - одной из наиболее отстающих отраслей промышленности, в 1947 году - первый секретарь и член политбюро ЦК КП(б) Украины, с марта 1953 года - первый заместитель председателя Совета Министров СССР, с 1952 года - член Президиума ЦК КПСС, с июля 1930 по 1952 год член Политбюро. В 1955-1956 годах председатель Государственного комитета Совмина СССР по вопросам труда и заработной платы.

После войны Каганович стал терять доверие вождя[источник не указан 562 дня]. Сталин все реже и реже встречался с Кагановичем, он уже не приглашал его на свои вечерние трапезы. После XIX съезда КПСС Каганович был избран в состав расширенного Президиума ЦК и даже в Бюро ЦК, но не вошел в отобранную лично Сталиным «пятерку» наиболее доверенных руководителей партии.

После ареста группы кремлёвских врачей, в большинстве евреев, которые были объявлены вредителями и шпионами, в СССР началась новая широкая антисемитская кампания. В некоторых западных книгах, и в частности в книге А. Авторханова «Загадка смерти Сталина», можно найти версию о том, что Каганович якобы бурно протестовал против преследования евреев в СССР, что именно он предъявил Сталину ультиматум с требованием пересмотреть «дело врачей»[источник не указан 562 дня].

После смерти Сталина влияние Кагановича на короткое время вновь возросло. Как один из первых заместителей Председателя Совета Министров СССР и член Бюро Президиума ЦК он контролировал несколько важных министерств. Каганович поддержал предложение Хрущева и Маленкова арестовать и устранить Берию. Ещё раньше он активно поддержал все меры по пересмотру «дела врачей» и прекращению антисемитской кампании в стране[источник не указан 562 дня]. Был реабилитирован и его старший брат М. М. Каганович. В дальнейшем Лазарь Моисеевич занимался разработкой нового пенсионного законодательства, в результате принятия которого пенсию стали получать все слои населения[источник не указан 562 дня].

Смещение. Последние годы (1957-1991)

В 1957 объявлен членом «антипартийной группировки Молотова - Маленкова - Кагановича», снят со всех постов. 13 июля 1957 года Каганович получил строгий выговор с занесением в учетную карточку «за поведение, недостойное звания члена КПСС, за издевательство над подчиненными сотрудниками». Каганович работал в Асбесте до конца 1961 года. В 1957-1958 годах Каганович приезжал в Москву на сессии Верховного совета, однако на очередных выборах в Верховный совет его кандидатура уже не выставлялась. В декабре 1961 года исключён из КПСС. Несмотря на многочисленные прошения, не восстановлен в партии (в отличие от Молотова). Однако имел ранг персонального пенсионера союзного значения и соответствующие этому статусу привилегии. Как отмечает Волкогонов, будучи выслан в Калинин (ныне Тверь), Каганович оттуда полулегально стал посещать столицу, устанавливать связи со старыми сослуживцами с целью получения помощи в написании книги воспоминаний.

Умер 25 июля 1991 года в возрасте 97 лет - из крупных деятелей сталинской эпохи Каганович прожил дольше всех. Советские СМИ оставили смерть одного из ближайших соратников Сталина почти без внимания. Тело было кремировано, и урна с прахом была захоронена на Новодевичьем кладбище.

Семья

Младший брат Израиля Кагановича (1884-1973), Михаила Кагановича (1888-1941) и Юлия Кагановича (1892-1962).

Был женат на Марии Марковне Приворотской (1894-1961). Их дочь, Майя Лазаревна Каганович (1923-2001), архитектор, подготовила к опубликованию воспоминания отца - «Памятные записки», выпущенные в Москве издательством «Вагриус» в 1997. Кроме того, воспитал приёмного сына Юрия.

Секретарь Политбюро ВКП(б) в 1920-х годах, Б. Г. Бажанов в своих воспоминаниях писал:

«Лазарь Моисеевич Каганович замечателен тем, что был одним из двух-трёх евреев, продолжавших оставаться у власти во всё время сталинщины. При сталинском антисемитизме это было возможно только благодаря полному отречению Кагановича от всех своих родных, друзей и приятелей. Известен, например, факт, что когда сталинские чекисты подняли перед Сталиным дело о брате Кагановича, Михаиле Моисеевиче, министре авиационной промышленности, и Сталин спросил Лазаря Кагановича, что он об этом думает, то Лазарь Каганович, прекрасно знавший, что готовится чистое убийство без малейшего основания, ответил, что это дело „следственных органов“ и его не касается. Накануне неминуемого ареста Михаил Каганович застрелился».

Однако, если верить словам Лазаря Кагановича, воспоминания Бажанова не соответствуют действительности.

Л. М. Каганович: Это дело было не на Лубянке, а в Совнаркоме. Об этом много врут, врут. Сейчас о моем отношении и о разговоре со Сталиным, будто я сказал, что это дело, мол, следователя. Это вранье. А дело было просто так. Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне: «Вот есть показания на Вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа». Я говорю: «Это сплошное вранье, ложь». Так резко сказал, не успел даже сесть. «Это ложь. Мой брат, говорю, Михаил, большевик с 1905 г., рабочий, он верный и честный партиец, верен партии, верен ЦК и верен Вам, товарищ Сталин». Сталин говорит: «Ну а как же показания?». Я отвечаю: «Показания бывают неправильные. Я прошу Вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю всему этому. Прошу очную ставку».

Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: «Ну, что ж, раз Вы требуете очную ставку, устроим очную ставку».

Через два дня меня вызвали. (Это я Вам рассказываю документально, я пока этого нигде не рассказывал). Но это факт, так оно было. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел. Они мне говорят: «Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку». Я говорю: «Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду». Они говорят: «Слушай, там такие раскрыты дела, что решили тебя не волновать». Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время. Кстати, когда несколько ранее Ванникова хотели арестовать, Михаил очень активно защищал его. Ванников даже прятался на даче у Михаила, ночевал у него. Они были близкими людьми. А когда Ванникова арестовали, он показал на Михаила.

И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно, а Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: «Сволочи, мерзавцы, вы врёте» и т. д., и проч. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованных, а Михаилу говорят: «Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди, мы тебя вызовем ещё раз. А тут мы обсудим».

Только начали обсуждать, к ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер, и он застрелился. Он человек был горячий, темпераментный. И, кроме того, он человек был решительный и решил: в следственную тюрьму не пойду. И лучше умереть, чем идти в следственную тюрьму.

Юридическая оценка участия Кагановича в сталинских репрессиях

13 января 2010 года Апелляционный суд Киева признал Кагановича, а также Косиора, Хатаевича, Чубаря, Молотова, Сталина виновными в геноциде на Украине в 1932-1933 годах (ч. 1 ст. 442 Уголовного кодекса Украины - «Геноцид»). В связи с большим политическим резонансом и различными его толкованиями средствами массовой информации пресс-служба Апелляционного суда Киева 2 февраля 2010 года опубликовала разъяснение, в котором по сути решения суда было указано следующее: «Необходимо чётко понимать, что суд не признавал указанных лиц виновными в свершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.442 УК Украины - „геноцид“, как об этом неоднократно ошибочно, с негативной составляющей заявлялось в средствах массовой информации. Суд не имел процессуальной возможности это сделать, поскольку действующее национальное уголовно-процессуальное законодательство Украины не предполагает предъявления обвинения умершим, и уж тем более их осуждения».

Награды

4 Ордена Ленина
Орден Трудового Красного Знамени
медали
5 ноября 1943 года ему присвоено звание Героя Социалистического Труда.

Ла́зарь Моисе́евич Кагано́вич (10 (22) ноября 1893, д. Кабаны, Киевская губерния, Российская империя - 25 июля 1991, Москва , РСФСР, СССР) - советский государственный и партийный деятель, близкий сподвижник Сталина , младший брат Михаила Кагановича .

Еврейский аспект

Был женат на Марии Марковне Приворотской (1894-1961) .

(Родной брат Марии Марковны - Приворотский Григорий Маркович (1889-1971). Член партии с 1906 г. Родился в Киевской губернии. В 1919 г. председатель военного трибунала Киевского ВО. С сентября 1919 г. работал в центральном аппарате ВЧК - следователь при Президиуме, и.о. заведующего Следственной частью. В 1919-1920 гг. - председатель Вятской губ. ЧК. Работал главным арбитром при СНК СССР в аппарате Министерства лесной промышленности СССР. Похоронен на Новодевичьем кладбище. )

Секретарь Политбюро ВКП(б) в 1920-х годах, Б. Г. Бажанов в своих воспоминаниях писал :

«Лазарь Моисеевич Каганович замечателен тем, что был одним из двух-трёх евреев, продолжавших оставаться у власти во всё время сталинщины. При сталинском антисемитизме это было возможно только благодаря полному отречению Кагановича от всех своих родных, друзей и приятелей. Известен, например, факт, что когда сталинские чекисты подняли перед Сталиным дело о брате Кагановича, Михаиле Моисеевиче , министре авиационной промышленности, и Сталин спросил Лазаря Кагановича, что он об этом думает, то Лазарь Каганович, прекрасно знавший, что готовится чистое убийство без малейшего основания, ответил, что это дело „следственных органов“ и его не касается. Накануне неминуемого ареста Михаил Каганович застрелился» .

Однако, если верить словам Лазаря Кагановича, воспоминания Бажанова не соответствуют действительности.

Л. М. Каганович: Это дело было не на Лубянке, а в Совнаркоме. Об этом много врут, врут. Сейчас о моем отношении и о разговоре со Сталиным, будто я сказал, что это дело, мол, следователя. Это вранье. А дело было просто так. Я пришел на заседание. Сталин держит бумагу и говорит мне: «Вот есть показания на Вашего брата, на Михаила, что он вместе с врагами народа». Я говорю: «Это сплошное вранье, ложь». Так резко сказал, не успел даже сесть. «Это ложь. Мой брат, говорю, Михаил, большевик с 1905 г., рабочий, он верный и честный партиец, верен партии, верен ЦК и верен Вам, товарищ Сталин». Сталин говорит: «Ну а как же показания?». Я отвечаю: «Показания бывают неправильные. Я прошу Вас, товарищ Сталин, устроить очную ставку. Я не верю всему этому. Прошу очную ставку». Он так поднял глаза вверх. Подумал и сказал: «Ну, что ж, раз Вы требуете очную ставку, устроим очную ставку». Через два дня меня вызвали. (Это я Вам рассказываю документально, я пока этого нигде не рассказывал). Но это факт, так оно было. Маленков, Берия и Микоян вызвали меня в один кабинет, где они сидели. Я пришел. Они мне говорят: «Мы вызвали сообщить неприятную вещь. Мы вызывали Михаила Моисеевича на очную ставку». Я говорю: «Почему меня не вызвали? Я рассчитывал, что я на ней буду». Они говорят: «Слушай, там такие раскрыты дела, что решили тебя не волновать». Во время той очной ставки был вызван Ванников, который показывал на него. А Ванников был заместителем Михаила в свое время. Кстати, когда несколько ранее Ванникова хотели арестовать, Михаил очень активно защищал его. Ванников даже прятался на даче у Михаила, ночевал у него. Они были близкими людьми. А когда Ванникова арестовали, он показал на Михаила. И вот вызвали Ванникова и других, устроили очную ставку. Ну, эти показывают одно, а Михаил был горячий человек, чуть не с кулаками на них. Кричал: «Сволочи, мерзавцы, вы врете» и т. д., и проч. Ну, при них ничего не могли обсуждать, вывели арестованных, а Михаилу говорят: «Ты иди, пожалуйста, в приемную, посиди, мы тебя вызовем ещё раз. А тут мы обсудим». Только начали обсуждать, к ним вбегают из приемной и говорят, что Михаил Каганович застрелился. Он действительно вышел в приемную, одни говорят, в уборную, другие говорят, в коридор. У него при себе был револьвер, и он застрелился. Он человек был горячий, темпераментный. И, кроме того, он человек был решительный и решил: в следственную тюрьму не пойду. И лучше умереть, чем идти в следственную тюрьму http://creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0 , которая в дальнейшем изменялась, исправлялась и редактировалась.

cs:Lazar Kaganovič da:Lazar Kaganovitjeo:Lazar Kaganoviĉet:Lazar Kaganovitš fi:Lazar Kaganovitšhu:Lazar Mojszejevics Kaganovicsja:ラーザリ・カガノーヴィチ la:Lazarus Kaganovič lt:Lazaris Kaganovičius nl:Lazar Kaganovitsj nn:Lazar Kaganovitsj no:Lazar Kaganovitsj pl:Łazar Kaganowicz pt:Lazar Kaganovitch sv:Lazar Kaganovitj

В спорах о Сталине незаслуженно обходят вопрос о многолетнем соратнике Сталина Лазаре Моисеевиче Кагановиче.

Справка: Активно проводил в жизнь указания В.И.Ленина при помощи массового террора, включая расстрелы заложников из числа "классово чуждых элементов". Проявлявшаяся в этот период приверженность Кагановича идеям сверхцентрализации партийного и государственного руководства и безжалостность еще более укрепились во время обороны Воронежа. Карьера Кагановича получила резкое ускорение в 1922, после того как Сталин стал генеральным секретарем. Каганович — один из главных организаторов чрезвычайных хлебозаготовок и террора в период массовых голодоморов. Во время коллективизации был эмиссаром Сталина в основных зерновых районах страны (Украина, Сибирь, Северный Кавказ). Везде добивался увеличения темпов коллективизации, действовал жестко и безжалостно, высылал сотни тысяч "кулаков" и "подкулачников", подчас целыми деревнями. Был одним из создателей в 1933 новой системы административно-репрессивного контроля над сельским хозяйством посредством организации сети политотделов МТС и совхозов. Весной 1932 принимал активное участие в подавлении забастовок рабочих Иваново-Вознесенска, связанных с уменьшением продовольственного обеспечения по карточкам.

При рассмотрении личности Кагановича особое внимание следует уделить истории его фамилии,так как после этого многое становится ясно. Фамилия Каганович происходит от ХАЗАРСКОГО каган,тоесть ГЛАВА религиозного культа,ну а религией,у хазар был и остается-ИУДАИЗМ.Создатели большевистского государства выстроили систему управления государством по типу хазарского царства,да и большинство из них были потомками хазар,которых на Руси звали жидами. Каганович стал неким живым символом Кагана,он даже не взял чужой псевдоним как сделали его соратники. Человек в окружении Сталина, который никогда не подвергался репрессиям.

Каганович был тем самым "серым кардиналом", без согласования с которым Сталин не принимал ни одного серьезного решения и не делал никаких решающих шагов. Лазарь Моисеевич руководил всеми кадровыми вопросами, был инициатором создания культа личности "отца всех народов" и являлся главным организатором репрессий, проводившихся в период правления "диктатора". Одним словом, при его участии родилось то чудовище, масштабы преступлений которого до сих пор поражают весь мир.

Сразу после заступления на должность Генерального секретаря ЦК партии Сталин назначил Кагановича руководителем Организационно-инструкторского отдела ЦК РКП(б).

В руках Кагановича оказались мощные рычаги власти, ибо возглавляемый им Отдел занимался расстановкой и подбором кадров. Сюда стекалась ценнейшая информация о положении в партии, здесь же готовились многие важные решения.

Каганович обладал сильным и властным характером. Но он не вступал в споры со Сталиным и сразу же оказал себя абсолютно лояльным работником, готовым к выполнению любого поручения. Сталин сумел оценить эту покладистость, и Каганович вскоре стал одним из наиболее доверенных людей своеобразного "теневого кабинета", или, как выражаются на Западе, "команды" Сталина, то есть того личного аппарата власти, который Сталин стал формировать внутри ЦК РКП(б) еще до смерти Ленина. Лазарь Каганович в 1924 году был избран не только членом ЦК РКП(б), но и секретарем. Новому секретарю ЦК было тогда всего лишь тридцать лет.

По рекомендации Сталина именно Каганович был избран в 1925 году Первым секретарем ЦК КП(б)У. (Украины). Значительную часть кадров партия черпала среди еврейского населения республики, которое видело в Советской власти гарантию защиты от притеснений и погромов, прокатившихся по еврейским поселкам в годы гражданской войны. Не менее половины студентов украинских вузов составляла еврейская молодежь.

Уже после отъезда Кагановича в Москву Чубарь, выступая на объединенном заседании Политбюро ЦК и Президиума ЦКК КП(б)У, таким образом характеризовал обстановку, созданную Кагановичем в партийном руководстве Украины: «Взаимное доверие, взаимный контроль у нас нарушались, так что друг другу мы не могли верить… Вопросы решались за спиной Политбюро, в стороне… Эта обстановка меня угнетает» (Там же. Ф. 1. Оп. 145а. Ед. хр. 99. С. 101—103.).

В самом конце 1929 года был отпразднован юбилей Сталина. 21 декабря большая часть восьмистраничного номера «Правды» была посвящена его 50-летию. Ничего подобного прежде еще не бывало. То был значительный шаг к грядущему культу. Среди многих статей о Сталине (Куйбышева, Калинина и других) выделялись и были гвоздем выпуска две: статья Ворошилова «Сталин и Красная армия» и Кагановича «Сталин и партия».Каганович в своей статье «отутюжил» биографию Сталина до идеально гладкого образа: «Самой замечательной и характерной чертой т. Сталина является именно то, что он на протяжении всей своей партийно-политической деятельности не отходил от Ленина, не колебался ни вправо, ни влево, а твердо и неуклонно проводил большевистскую выдержанную политику, начиная с глубокого подполья и кончая всем периодом после завоевания власти» (Правда. 1929. 21 дек.). В данном случае Каганович сыграл ту роль, которую он часто и охотно брал на себя в дальнейшем: он произнес - и сделал официально установленным - то, что хотелось бы, но неудобно было произнести от первого лица самому Сталину.

Начало 30-х годов было временем наибольшей власти Кагановича. В 1932 - 1934 годах письма, с мест многие адресовали: "Товарищам И. В. Сталину и Л. М. Кагановичу".

В годы коллективизации в те районы страны, где возникали наибольшие трудности, Сталин направлял именно Кагановича, наделяя его при этом чрезвычайными полномочиями. Каганович выезжал для руководства коллективизацией на Украину, в Воронежскую область, в Западную Сибирь, а также во многие другие области. И всюду его приезд означал тотальное насилие по отношению к крестьянству, депортацию не только десятков тысяч семей «кулаков», но и многих тысяч семей так называемых «подкулачников», то есть всех тех, кто сопротивлялся коллективизации. Особенно жестокие репрессии обрушил Каганович на крестьянско-казачье население Северного Кавказа. Достаточно сказать, что под его давлением бюро Северо-Кавказского крайкома партии осенью 1932 года приняло решение выселить на Север всех (45 тыс.!) жителей трех крупных станиц: Полтавской, Медведовской, Урупской.

Каганович был жесток не только по отношению к крестьянам, но и к рабочим. Когда в 1932 году в Иваново-Вознесенске начались забастовки рабочих и работниц, вызванные тяжелым материальным положением, то именно Каганович возглавил расправу с активистами этих забастовок.

Когда Сталин уезжал в отпуск к Черному морю, именно Каганович оставался в Москве в качестве временного главы партийного руководства. Он был одним из первых, кого наградили введенным в стране высшим знаком отличия - орденом Ленина.

Под воздействием Сталина и в силу разлагающего влияния неограниченной власти Каганович становился все более и более грубым и бесчеловечным. К тому же он боялся сам стать жертвой своего жестокого времени и предпочитал губить других людей. Постепенно и в горкоме он превращался в крайне бесцеремонного, наглого человека. Уже в 1934—1935 годах своим техническим помощникам он мог бросить в лицо папку с бумагами, которые они приносили ему на подпись. Известны были даже случаи рукоприкладства.

В 1934—1935 годах Каганович враждебно встретил выдвижение Ежова, который быстро становился фаворитом Сталина, оттеснив Кагановича с некоторых позиций в партийном аппарате. Неприязненные отношения сложились у Кагановича и с молодым Маленковым, также быстро идущим в гору в аппарате ЦК. Но Сталина не только устраивали подобные конфликты, он искусно поощрял и поддерживал взаимную вражду между своими ближайшими помощниками.

Было бы ошибкой думать, что Каганович хотя бы на время занял положение, подобное тому, которое занимали какой-то срок Геринг при Гитлере или Линь Бяо при Мао Цзэдуне. Фактически Сталин никому не позволял быть «человеком номер два».

14 июня 1934 года, Сталин устроил в Кремле совещание по Генплану Москвы. Кроме членов Политбюро в нем участвовали, как выразился Каганович, «более 50 архитекторов и планировщиков, работающих по оформлению нашей столицы». Об этом совещании он говорил: «Товарищ Сталин дал нам основные важнейшие установки дальнейших путей развития и планирования города Москвы» (Рабочая Москва. 1934. 30 июля.). В действительности Сталин предложил лишь создать по всему городу крупные зеленые массивы. В проект немедленно включили (в интересах озеленения) ликвидацию кладбищ - Дорогомиловского, Лазаревского, Миусского, Ваганьковского, что и было в дальнейшем осуществлено (к счастью, не до конца).

После встречи в Кремле началась вакханалия разрушений: Златоустовский, Сретенский, Георгиевский монастыри, Сухарева башня; церковь Сергия Радонежского (XVII век) на Большой Дмитровке; церкви Крестовоздвиженская и Дмитрия Солунского; напротив Большого театра снесен Никольский греческий монастырь - вместе с собором постройки 1724 года уничтожаются могилы поэта и дипломата А. Д. Кантемира и его отца, молдавского господаря начала XVIII века; в октябре сносят церковь Троицы на Полях (1566 г.) - на ее место перенесен и поныне стоит памятник Ивану Федорову (1909 г.); рядом с этой церковью пущен на слом дом, в котором в 1801 году жил Н. М. Карамзин.

Но может быть, главная утрата 1934 года - Китай-городская стена (1535—1538 гг.). Вместе с ее Варварскими воротами разрушена пристроенная к ним часовня Боголюбской богоматери. Вслед за Владимирскими (Никольскими) воротами на Лубянской площади снесена давшая им название Владимирская церковь и высокая часовня Св. Пантелеймона, принадлежавшая ранее Афонскому Пантелеймоновскому русскому монастырю; годом раньше на этом же небольшом участке сровняли с землей церковь Николы Большой Крест.

Перечень утраченного при Кагановиче можно продолжать и продолжать: храм Христа Спасителя, церковь Михаила Архангела на Девичьем поле, красивейшая церковь Св. Екатерины в Кремле у Спасской башни, дома, в которых родились Пушкин и Лермонтов…

Трагедия исчезновения красивейшего русского города, растянувшаяся на десятилетия, непоправимая и очень сложная, упаковывается иногда в одну фразу! «Каганович разрушил Москву».

10-11 июля 1935 года прошел объединенный Пленум МГК ВКП(б) и Моссовета, посвященный новому Генеральному плану реконструкции Москвы, где Каганович выступил с большой речью. Пленум послал два приветствия: одно - Калинину и Молотову; другое, втрое большее, - Кагановичу. В нем говорилось: "!Во всей своей работе ты неуклонно проводил и проводишь в жизнь гениальные указания товарища Сталина… Изо дня в день ты учишь нас и показываешь нам всей своей работой, что высшим законом для большевика и каждого пролетария является… преданность и горячая любовь к вождю пролетариев всего мира - товарищу Сталину…Да здравствует лучший сталинец, товарищ Каганович!"

Умение льстить легко уживалось в Кагановиче с хамством и грубостью по отношению к подчиненным и, в сущности, беззащитным перед ним людям. По словам того же И. Ю. Эйгеля, в 50-е годы бывший начальник Управления кадров НКПС с восторгом («вот это был руководитель!») вспоминал, как Каганович схватил его, в чем-то провинившегося, за грудки «так, что пуговицы отлетели», и сказал: «Уходи отсюда, а то убью».

В 1962 году на бюро МГК партии знавшая Кагановича по работе Тюфаева говорила ему:

«Вам ничего не стоило плюнуть в лицо своему подчиненному, швырнуть стул в него, когда вы вели заседание… Вас многие знали как руководителя-грубияна, который не уважал людей…» (Сланская М., Небогин О. Приговор выносит время // Московская правда. 1989. 10 янв.)

Каганович был одной из ведущих фигур той страшной террористической чистки партии и всего общества, которая проходила волна за волной в СССР в 1936—1938 годах. Именно Каганович возглавил в Москве репрессии в наркоматах путей сообщения и тяжелой промышленности, в Метрострое, а также во всей системе железных дорог и крупных промышленных предприятий. При расследовании, которое проводилось после XX съезда КПСС, были обнаружены десятки писем Кагановича в НКВД со списками множества работников, которых он требовал арестовать. В ряде случаев он лично просматривал и редактировал проекты приговоров, внося в них произвольные изменения. Каганович знал, что делал. Сталин настолько доверял ему в тот период, что поделился с ним планами «великой чистки» еще в 1935 году. Аресты и казни происходили почти буднично, на фоне повседневных, не связанных с террором дел.

Получив санкцию Сталина, Каганович организовал подлинный разгром Ивановского обкома партии. Выступая в начале августа 1937 года на пленуме уже весьма поредевшего обкома, он обвинил всю партийную организацию в попустительстве врагам народа. Сам пленум проходил в атмосфере террора и запугивания. Стоило, например, секретарю Ивановского горкома А. А. Васильеву усомниться во вражеской деятельности арестованных работников обкома, как Каганович грубо оборвал его. Тут же на пленуме А. А. Васильев был исключен из партии, а затем и арестован как враг народа. Такая же судьба постигла и члена партии с 1905 года, председателя областного Совета профсоюзов И. Н. Семагина (См.: Очерки истории Ивановской организации КПСС. Ярославль, 1967. Ч. 2. С. 296.).

Так же грубо и жестоко, как в Иванове, действовал Каганович и в Донбассе, куда прибыл в 1937 году для проведения чистки. Он сразу же созвал совещание областного хозяйственного актива. Выступая с докладом о вредительстве, Каганович прямо с трибуны заявил, что и в этом зале среди присутствующих руководителей есть немало врагов народа и вредителей. В тот же вечер и ту же ночь органами НКВД было арестовано около 140 руководящих работников Донецкого бассейна, директоров заводов и шахт, главных инженеров и партийных руководителей. Списки для ареста были утверждены накануне лично Кагановичем.

Сталин активно помогал Кагановичу в разгроме партийной организации Украины. На пленуме Киевского обкома партии Каганович добился смещения бюро обкома во главе с П. П. Постышевым, с мстительной активностью сводя счеты со своими оппонентами 1927—1928 годов.

К тому времени вошло в обычай преподносить от имени целых народов послания Сталину, в которых не забывали упомянуть остальных «вождей». Например, в послании белорусского народа говорилось:

Звучало у нас Кагановича слово, Он в Гомеле партию нашу растил, Рабочие Витебска помнят Ежова, Отдавшего много для партии сил. ....

После войны многих обуяла шпиономания (видно хорошо знали своих) , страх проиграть в закулисной борьбе.

Евреев перестали принимать в военные училища и академии, в партийные школы. Среди еврейской интеллигенции прошли массовые аресты. Лазарь Каганович в это время нередко стал вести себя как антисемит, раздражаясь присутствием в своем аппарате или среди «обслуги» евреев. Удивляла его мелочность. Так, например, на государственных дачах для членов Политбюро часто устраивались просмотры иностранных кинолент. Текст переводился кем-либо из вызванных переводчиков. Однажды на даче Кагановича переводчица оказалась еврейкой, прекрасно знавшей итальянский язык, но переводившей его на русский с незначительным еврейским акцентом. Каганович распорядился никогда больше не приглашать ее к нему.

После смерти Сталина влияние Кагановича на короткое время вновь возросло. Как один из первых заместителей Председателя Совета Министров СССР он контролировал несколько важных министерств. Каганович поддержал предложение Хрущева и Маленкова арестовать и устранить Берию. Еще раньше он активно поддержал все меры по пересмотру «дела врачей» и прекращению антисемитской кампании в стране.

И тем не менее начавшиеся в 1953—1954 годах первые реабилитации ставили Кагановича во все более трудное положение. Не все жертвы террора 1937—1938 годов были расстреляны или погибли в лагерях. В Москву стали возвращаться люди, которые знали о той ведущей роли, которую играл Каганович при проведении массовых репрессий.

Каганович решительно протестовал против намерения Хрущева доложить делегатам XX съезда КПСС о преступлениях Сталина. Когда было предложено дать слово на съезде нескольким вернувшимся из лагерей старым большевикам, Каганович воскликнул: «И эти бывшие каторжники будут нас судить?» В своей речи на съезде партии Каганович должен был все-таки мимоходом сказать несколько слов о вредности культа личности. Хрущев, однако, преодолел сопротивление и прочел в конце съезда свой знаменитый доклад.

После июньского Пленума 1957 года Кагановича охватил страх. Он опасался ареста и боялся, что его постигнет судьба Берии. В конце концов, на его совести было не намного меньше преступлений, чем на совести Лаврентия. Каганович даже позвонил Хрущеву и униженно просил его не поступать с ним слишком жестоко. Он ссылался на прежнюю дружбу с Хрущевым. Ведь именно Каганович способствовал быстрому выдвижению Хрущева в Московской партийной организации. Хрущев ответил, что никаких репрессий не будет, если члены антипартийной группы прекратят борьбу против линии партии

В 1957 году завершилась политическая карьера Кагановича. Окидывая взглядом весь путь этого человека в целом, обнаруживаем множество случаев добровольного нравственного (точнее - безнравственного) ВЫБОРА.

Первый пример. Ноябрь 1925 года. В траурные дни похорон М. В. Фрунзе Каганович заявляет: «Мы не позволим ни врагам, ни друзьям сбить нас с избранного пути» (Известия. 1925. 3 нояб.). Эта мелькнувшая и едва ли кем-либо замеченная фраза очень красноречива. Удивительная равноудаленность от друзей и врагов! Но еще красноречивей тот факт, что остальные три десятка речей и выступлений, опубликованных в «Правде» и «Известиях» в те дни, не содержат ни единого намека на внутрипартийные разногласия и борьбу. Да, до конфликта на XIV съезде партии остается чуть больше месяца. Но над гробом все соблюдают приличия. Троцкий, Зиновьев, Каменев, Сталин, Ворошилов, Калинин, Рыков - все выказывают скорбь и призывают «сплотить ряды». Один Каганович считает обязательным сделать воинственный жест. Может, этим он и понравился Хозяину?

Пример второй. В январе 1933 года на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) Каганович в обличительном тоне говорил о том, что в 40 процентах дел, проходящих по знаменитому указу «о десяти колосках», судебные работники на местах определяют наказание нарушителям НИЖЕ НИЖНЕГО ПРЕДЕЛА, то есть меньше десяти лет (См.: Бордюгов Г., Козлов В. Время трудных вопросов // Правда. 1988. 3 окт.). Вдумаемся: это те самые судьи, чьими руками только что производилась коллективизация. Это они приговаривали к расстрелу, к ссылке с детьми на Крайний Север… И все-таки у них в душах есть еще граница, которую трудно, а кому-то из них и невозможно перейти. Они были несправедливы и жестоки, но все же в их глазах это была, хоть и жестокая, но - НЕОБХОДИМОСТЬ. Указ же «семь восемь» оказался, даже в их глазах, БЕССМЫСЛЕННОЙ жестокостью - и машина репрессий забуксовала.

Подчеркнем: эти 40 процентов судей НАРУШАЛИ нижнюю границу наказания. А сколько еще ПРИЖИМАЛИСЬ к этой нижней границе в своих приговорах? Да, давали десять лет за несколько колосков, но не расстреливали, хотя и могли бы? Можно не симпатизировать этим недостаточно жестоким исполнителям террора (все-таки они - исполнители террора), но давайте отличать их от Кагановича, который выводил их на чистую воду, обвинял, что мало расстреливают, призывал исполнять не законы, а постановления партии и правительства, приучал к палачеству и прививал вкус к нему.

Время действительно было такое; оно породило поговорку: «Порядочный человек тот, кто делает подлость неохотно». Но люди, как и во все другие времена, оставались разными, по-разному отвечая на вопрос «Что такое хорошо и что такое плохо?».

И в окружении Сталина, несмотря ни на что, люди были неодинаковы в моральном отношении. У Хрущева, по его собственному признанию, тоже «руки по локоть в крови», но он пошел на риск разоблачения Сталина; Микоян тоже участвовал в терроре, но поддержал Хрущева в 50-е годы; маршал Жуков публично возносил хвалу Сталину на Параде Победы, но умел отстаивать перед Гениальным Стратегом свое мнение; безропотный Калинин в 20-е годы возражал против «закручивания гаек» в деревне; многие, подобно Фадееву, не выдержали тяжести грехов и заблуждений и покончили с собой.

Каганович не принадлежал к числу тех, кто пытался хоть как-то уменьшить свое участие во лжи и терроре или, считая себя бессильным что-либо изменить, испытывал муки совести. Наоборот, Каганович активно боролся с «ленью» таких невольных и полуневольных соучастников преступлений. Еще при жизни Кирова он громко заявил, что в Ленинграде на собраниях и митингах присутствующие не встают при упоминании имени Сталина, тогда как в Москве это давно стало правилом.

И тут Лазарь Моисеевич был отчасти прав: человека характеризует не только то, что он делает, но и то, чего он не делает.

Когда Кагановича исключали из партии, он не стал переосмысливать свой жизненный путь. Ему предоставили слово, и он заговорил с обидой и возмущением: «Судя по тем обвинениям, которые мне предъявляют, я уже труп, нечего мне делать на земле, когда подо мной земля горит, как можно продолжать жить. Надо умирать. Но я этого не сделаю…

Я буду жить и жить для того, чтобы доказать, что я коммунист. Когда здесь говорят, что я нечестный человек, совершил преступление… да как вам не стыдно… Вы должны подумать и сказать: вот, Каганович, записываем решение, тебя следовало бы из партии исключить, но мы тебя оставляем, посмотрим, как ты будешь работать, опыт у тебя есть, этого отрицать нельзя, этого отнять у меня никто не может…» (Цит. по: Сланская М., Небогин О. Приговор выносит время // Московская правда. 1989. 10 янв.)

Каганович не пустил себе пулю в лоб. Никогда не выказал раскаяния. Не поддержал хрущевские разоблачения в 50-е годы. Не возражал Сталину. Не просил облегчить чью-то участь, оставить в живых приговоренного к смерти. Каганович - не жертва обстоятельств, не жертва «такого времени». Он сам, сознательно и неуклонно, творил «такое» время и поэтому стоит в одном ряду с Ежовым, Берией, Вышинским, Ворошиловым…

Известно, что на XXII съезде КПСС в октябре 1961 года Хрущев опять поднял вопрос об антипартийной группе Молотова, Кагановича и Маленкова и о преступлениях этих людей в эпоху Сталина. При этом многие делегаты съезда говорили в первую очередь о преступлениях Кагановича, приводили документы и факты, свидетельствующие о его активном участии в незаконных репрессиях. Делегаты съезда требовали исключения Кагановича из партии. На заседании бюро МГК КПСС 23 мая 1962 года Каганович был исключен из партии.

Кагановичу была назначена обычная гражданская пенсия в сто пятнадцать рублей в месяц. Это немного, но бывший «сталинский нарком» накопил достаточно средств для вполне обеспеченной жизни. Тем не менее Каганович позвонил однажды тогдашнему директору Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС П. Н. Поспелову и, пожаловавшись на маленькую пенсию, попросил бесплатно присылать ему издававшийся институтом журнал «Вопросы истории КПСС».

Когда был снят со своих постов Н. С. Хрущев, Каганович направил в ЦК КПСС заявление с просьбой восстановить его в партии. Но Президиум ЦК отказал ему в пересмотре ранее принятого решения.

Каганович ежегодно приобретал путевки в обычные дома отдыха. Он не избегал общения с другими отдыхающими, и пожилые люди охотно проводили время в его обществе. . Но в этих беседах он не касался темы сталинских репрессий и своего участия в них. Он также очень любил кататься по Москве-реке на речном трамвае. Когда повысили стоимость билетов, Лазарь Моисеевич был крайне недоволен. Он ворчал: «При мне этого не было…»

Из всех значимых фигур сталинской эпохи любимым персонажем для «черносотенцев» постсоветского времени стал Лазарь Моисеевич Каганович .

«Стального» наркома любители истории о «масонском заговоре, погубившем великую Россию» считают едва ли не тайным правителем Советского Союза, манипулировавшим Сталиным и завтракавшим мацой на крови христианских младенцев.

Само собой, эти ужасы с реальным Лазарем Кагановичем не имеют ничего общего. Но его биография интересна и без этого.

Будущий соратник Сталина родился 10 (22) ноября 1893 года в еврейской семье, жившей в деревне Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии. Семья была многодетной — 13 детей, из которых до взрослого возраста дожили шестеро.

Сам Лазарь Каганович рассказывал, что семья его была очень бедной, хотя по другой версии, Моисей Каганович, отец Лазаря, поставлял скот на бойни Киева и был весьма зажиточным человеком.

Впрочем, в зажиточность семьи верится с трудом. В противном случае, вряд ли бы Лазарь, получивший лишь начальное образование в местной еврейской школе, вынужден был с юных лет самостоятельно зарабатывать себе на жизнь.

В 14 лет он уже трудился в Киеве сначала грузчиком, а затем сапожником. Еврейская молодёжь, поражённая в правах в Российской империи, являлась отличной средой для распространения революционных идей. В 1905 году в партию большевиков вступил старший брат Лазаря Михаил , спустя шесть лет членом этой партии стал и сам Лазарь.

Вместе со Сталиным

К 1914 году сапожник Лазарь Каганович уже был членом Киевского комитета партии большевиков.

До революции Каганович активно вёл агитацию среди сапожников, формируя в этой среде большевистские ячейки. В феврале 1917 года в современном Донецке, тогда носившем название Юзовка, Лазарь Каганович становится руководителем местного комитета партии и заместителем председателя Юзовского совета рабочих депутатов.

В октябре 1917 года Каганович возглавил вооружённое восстание большевиков в Гомеле, завершившееся успехом. Став в декабре 1917 года делегатом III Всероссийского съезда Советов, Каганович избирается в состав ВЦИК РСФСР и начинает работать в Петрограде.

Каганович за трибуной. 1920-е гг. Фото: Public Domain

Его партийная карьера идёт по восходящей — в 1920 году Каганович, прошедший фронтовые будни Гражданской войны, командируется на работу в Туркестан, где становится членом республиканского партийного ЦК. Успешная работа в Средней Азии позволила сделать ещё один шаг наверх — в 1924 году Каганович становится секретарём ЦК РКП (б).

До 1924 года бесспорным лидером большевистской партии был Ленин, смерть которого положила начало острейшей внутрипартийной борьбе. В этом противостоянии Каганович примкнул к Сталину, и этот выбор предопределил его дальнейшую жизнь.

В 1925 году Сталин рекомендует Кагановича на пост партийного лидера Украины. Этот пост Лазарь Каганович занимал три года, и его деятельность оценивается достаточно противоречиво. С одной стороны, он способствовал развитию украинской культуры, преподаванию украинского языка в школах, активно решал вопросы промышленного развития республики. С другой стороны, Каганович безжалостно боролся с украинскими националистами, причём борьба эта принимала такой размах, что у него происходили жёсткие конфликты с другими представителями украинской партийной элиты — главой украинского Совнаркома Власом Чубарем , наркомом просвещения Алексеем Шумским и многими другими.

В итоге Кагановича в 1928 году перевели на работу в Москву.

Храм и метро

Однако Сталина деятельность своего соратника вполне устроила, и в 1930 году он возглавляет сначала Московский областной, а затем и городской комитеты партии, становясь полновластным хозяином столицы. Одновременно, став членом Политбюро ЦК ВКП (б), Каганович курирует сельское хозяйство, занимаясь как вопросами коллективизации, так и техническим оснащением тружеников села.

На посту московского лидера Каганович занимался реализацией плана реконструкции Москвы. Подрыв храма Христа Спасителя называют инициативой Кагановича. По одной из версий, Каганович лично взорвал храм со словами: «Задерём подол матушке России!».

Но сам Каганович уже в 1980-х годах эту версию опровергал. Он был сторонником строительства Дома Советов не на месте храма Христа Спасителя, а на Воробьёвых горах, а к идее сноса храма, построенного в честь 100-летия Отечественной войны 1812 года, относился отрицательно.

Кагановичу удалось спасти от сноса храм Василия Блаженного, который могла постигнуть такая же печальная участь.

Ещё одно эпохальное событие, к которому непосредственно причастен Каганович, — это строительство метрополитена в Москве. Он непосредственно руководил стройкой, и на протяжении 20 лет столичная подземка носила его имя. Пожалуй, это было одно из самых заслуженных присвоений объекту имени политического деятеля в ту эпоху.

Большой террор

К политическим репрессиям 1930-х годов Лазарь Каганович имел непосредственное отношение, чего никогда не отрицал. Он входил в число тех советских руководителей, кто визировал «расстрельные списки» на тысячи человек, выступал за жёсткие меры против «врагов народа».

Сам Каганович полвека спустя оценивал это так: «Мы виноваты в том, что пересолили, думали, что врагов больше, чем их было на самом деле. Я не выступаю против решений партии по этому вопросу. Ошибки были — не только у Сталина, а у нас у всех, у сталинского руководства в целом были ошибки. Легко сейчас судить, когда нет нужды в твёрдой руке и в борьбе, — и в жестокости».

Репрессии ударили и по самому Кагановичу — его старший брат, Михаил Каганович, занимавший пост наркома авиационной промышленности, покончил с собой после обвинений в шпионской и контрреволюционной деятельности.

Повелитель железных дорог

В феврале 1935 года Лазарь Каганович занял одну из своих самых известных должностей — наркома путей сообщения, которую он с перерывами занимал до 1944 года.

Должность наркома путей сообщения сама по себе была «расстрельной» — развивающейся промышленности СССР требовался для перевозок эффективно работающий железнодорожный транспорт, а его возможности были весьма ограничены.

Но организаторский талант Кагановича в этой должности проявился в полной мере — уже через год нарком получил орден Трудового Красного Знамени «за перевыполнение плана железнодорожных перевозок и за успехи в деле организации железнодорожного транспорта».

Помимо всего прочего, именно Кагановичу принадлежала идея создания в подмосковном Кратово первой в мире детской железной дороги, где машинистами, начальниками поездов и станций, проводниками и билетными кассирами работают дети. Эта дорога функционирует и по сей день.

Настоящим испытанием для советских железных дорог стала Великая Отечественная война. В марте 1942 года Кагановича сняли с должности наркома за то, что не справлялся с работой в условиях военного времени. Решение это было явно поспешным и чересчур эмоциональным — Кагановичу удалось обеспечить эффективное функционирование железных дорог в условиях войны. В том, что полномасштабная эвакуация заводов из оккупированных районов на Восток прошла успешно, огромная заслуга наркома путей сообщения. Собственно, даже после своей отставки с поста наркома Каганович продолжал курировать деятельность железных дорог.

Время заката

В 1942 году Лазарь Каганович стал членом Военного Совета Северо-Кавказского фронта и принимал участие в обороне Кавказа. В октябре 1942 года под Туапсе командный пункт, на котором он находился, попал под бомбёжку. Погибли несколько генералов, а сам Каганович отделался ранением в руку.

В ноябре 1943 года он был удостоен своей высшей награды — ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда.

После войны пик карьеры Лазаря Кагановича был пройден. Он оставался в числе высших советских руководителей, но его влияние упало. Сталин, намеревавшийся передать власть новому поколению политиков, не видел в числе преемников деятелей из своего довоенного окружения.

Реализовать свои планы Сталин не успел, и в 1953 году Каганович пережил последний взлёт. Поддержав Маленкова и Хрущёва в борьбе с Берией , он занял пост первого заместителя Председателя Совета Министров СССР, курируя несколько крупных министерств.

Однако в 1957 году новый виток внутрипартийной борьбы поставил точку в карьере Кагановича. Попытка сместить Хрущёва, у которого с Кагановичем были сложные отношения с 1930-х годов, закончилась показательным разгромом «антипартийной группировки Молотова - Маленкова - Кагановича». Времена изменились, и вместо расстрела оппозиционеры были просто отправлены в отставку. В 1961 году Хрущёв добил старого оппонента, добившись его исключения из партии.

Последний свидетель эпохи

Последние тридцать лет своей жизни Лазарь Каганович был «человеком-невидимкой». За ним сохранили персональную пенсию и ряд привилегий, но при этом предали забвению. «Стальной» нарком годами сражался в домино и лото вместе с другими пенсионерами.

В отличие от Вячеслава Молотова, Лазаря Кагановича в партии так и не восстановили. Впрочем, старый большевик, до которого в эпоху перестройки добрались журналисты, ни о чём особенно не сожалел, оставшись верным тем идеалам, которые исповедовал с юности.

Лазарь Каганович умер в своей московской квартире 25 июля 1991 года, в возрасте 97 лет. До ГКЧП оставалось менее месяца, до распада Советского Союза менее полугода…

советский государственный и партийный деятель. 1893–1991

Родился 22 ноября 1893 года в еврейской семье прасола Моисея Гершковича Кагановича в деревне Кабаны Радомысльского уезда Киевской губернии. Его отец – прасол Моисей Каганович – скупал скот и гуртами отправлял его на бойни Киева, соответственно семья Кагановичей бедной не была.

С четырнадцатилетнего возраста Лазарь начал работать в Киеве на разных заводах, обувных фабриках и мастерских сапожником. Лишённая многих прав, которыми пользовались в России не только русские, но и другие «инородцы», еврейская молодежь была благодатной средой для революционной агитации. Подвергшись этой агитации, Лазарь в 1911 году стал членом РСДРП(б).

С 1914 по 1915 год – член Киевского комитета партии. В 1915 году был арестован и выслан этапом на родину, но вскоре вернулся нелегально в Киев. В 1916 году переехал в Юзовку (ныне город Донецк), где был руководителем большевистской организации и организатором Союза сапожников. С начала Февральской революции 1917 года был руководителем Юзовского комитета партии и заместителем председателя Юзовского совета рабочих депутатов. С мая 1917 года находился на военной службе, был председателем Саратовской военной большевистской организации, членом Саратовского комитета партии большевиков. В июне был делегатом Всероссийской конференции большевистских военных партийных организаций, на которой избран членом Всероссийского бюро военных партийных организаций при ЦК РСДРП(б).

В 1918 году стал комиссаром организационно-агитационного отдела Всероссийской коллегии по организации Красной Армии, что позволило ему установить личные связи с рядом известных большевиков.

В середине 1918 года был направлен в Нижний Новгород, который в связи с продвижением частей чехословацкого корпуса превратился в прифронтовой город. Находясь на посту председателя Нижегородского губкома РКП(б) и губисполкома (май 1918-август 1919 годов), проводил в жизнь указания Ленина при помощи массового террора, включая расстрелы заложников из числа «классово чуждых элементов».

В развернувшейся после смерти Ленина в 1924 году острой внутрипартийной борьбе Сталину было крайне важно обеспечить себе поддержку Украины. По рекомендации Сталина Каганович был избран в 1925 году Генеральным секретарем ЦК КП(б) Украины. Полностью поддерживал линию Сталина в отношении нэпа, Каганович боролся за наращивание капитальных вложений в индустриальное развитие Украины, в частности был приверженцем строительства Днепровской электростанции. Трудности в ходе кампании хлебозаготовок объяснял исключительно сопротивлением кулачества. Осуществлял выдвижения украинских кадров и вовлечения украинцев в партию, одновременно провел жесткую «чистку» партийных кадров, исключив из партии и репрессировав большое число местных коммунистов. Оппозиция Лазарю Моисеевичу нарастала. В 1928 году Сталину пришлось вернуть Кагановича в Москву.

В начале 1930 года Каганович стал первым секретарем Московского областного, а затем и городского комитетов партии, а также полноправным членом Политбюро ЦК ВКП(б).

Под руководством Кагановича была проведена модернизация Москвы, развернуто новое строительство, в ходе которого безжалостно, в массовом порядке, сносились исторические и архитектурные памятники (Храм Христа Спасителя, Сухарева башня, Страстной монастырь). Каганович держал под личным контролем возводимый силами заключенных канал «Москва – Волга» и строительство столичного метро, названного после пуска в 1935 году его именем.

Первая половина 30-х годов – время наибольшей власти Кагановича. Энергичный и умелый руководитель, всецело веривший в правоту генеральной линии партии, Каганович отличался уникальной работоспособностью. В 1933 году возглавил созданный сельскохозяйственный отдел ЦК ВКП(б).

Каганович – один из главных организаторов чрезвычайных хлебозаготовок и террора в период массового голода. Во время коллективизации был эмиссаром Сталина в основных зерновых районах страны (Украина, Сибирь, Северный Кавказ). Везде добивался увеличения темпов коллективизации, действовал жестко и безжалостно, высылал сотни тысяч «кулаков» и «подкулачников», подчас целыми деревнями. Весной 1932 года принимал активное участие в подавлении забастовок рабочих Иваново-Вознесенска, связанных с уменьшением продовольственного обеспечения по карточкам.

Осенью 1932 года Каганович выехал на Северный Кавказ для увеличения хлебозаготовок. Станицы, не выполняющие план хлебозаготовок, вывешивались на «черные доски». Им не подвозили товары, запрещали колхозную торговлю, проводили «чистку» от всякого рода чуждых и враждебных элементов, арестовывали «организаторов саботажа хлебозаготовок и сева». В результате этого от голода умерли сотни человек. «В северные области» только из трех станиц – Полтавской, Медведовской и Урупской – было выселено 45600 человек из 47500.

Был одним из создателей в 1933 году новой системы административно-репрессивного контроля над сельским хозяйством посредством организации сети политотделов МТС и совхозов.

В качестве председателя Центральной комиссии по «чистке» партии руководил проходившей в 1933-34 годах «чисткой партийных рядов».

За умение добиваться поставленных Сталиным задач любыми средствами получил прозвище «Железный Лазарь». Он был одним из первых, кого наградили введенным в стране высшим знаком отличия – орденом Ленина.

Во второй половине 1930-х годов карьера Кагановича пошла на спад. До войны Каганович был наркомом путей сообщения СССР, наркомом тяжелой промышленности. Во время войны Каганович – член Государственного комитета обороны СССР, член военного совета Северо-Кавказского фронта, член военного совета Закавказского фронта.

В послевоенный период Каганович впал в немилость. Ему дозволялось лишь изредка посещать заседания в кремлевском кабинете, в марте 1946 года он был выведен из состава Оргбюро ЦК и назначен министром промышленности строительных материалов.

После смерти Сталина Каганович поддержал предложение Хрущева и Маленкова арестовать и устранить Берию.

В дальнейшем Лазарь Моисеевич занимался разработкой нового пенсионного законодательства, в результате принятия которого пенсию стали получать все слои населения.

В 1957 году объявлен членом «антипартийной группировки Молотова – Маленкова – Кагановича», попытавшейся в июне 1957 года сместить Хрущёва с должности Первого секретаря ЦК КПСС.

Снят со всех постов и отправлен на мелкие хозяйственные должности. В декабре 1961 года исключён из КПСС. При исключении из партии Каганович обвинялся в том, что лично подписал списки на расстрел 36 тысяч человек. 13 января 2010 года Апелляционный суд Киева признал Кагановича, а также Косиора, Хатаевича, Чубаря, Молотова, Сталина виновными в геноциде на Украине в 1932–1933 годах.

С 1961 года – персональный пенсионер. Жил в Москве в добровольном затворничестве на Фрунзенской набережной.